В отблеске огня видны их сосредоточенные лица, покрытые редкой щетиной; в узких прищуренных глазах – искры надежды. От тепла и еды они разомлели, послышался сдержанный смех и шутки, сливающиеся с гулом горной реки и шумом леса. Вокруг них бескрайняя тайга, в которой ты, как затерявшаяся песчинка, однако, несмотря на то что впереди поражающая воображение полная неизвестность это их не пугает.
Когда к власти пришли большевики, вольных старателей стали вытеснять из тайги, но дедушка Ван решил сходить за золотом в последний раз. Он собрал бригаду и благополучно дошёл до своего прежнего места, где когда-то старался. После последнего посещения никого там не появлялось. Спрятанные секреты оказались нетронутыми, лопаты и кайла лежали там же, где их оставили. Словом, всё было как в прошлый раз, однако что-то его настораживало, Ван чувствовал какое-то необычное напряжение, никогда прежде не испытываемое в тайге. Словно кто-то подсказывал: «Если хочешь остаться жив, поберегись, прими меры предосторожности».
Он обошёл окрестности, осмотрелся с вершины ближайшей горы. Вокруг одна тайги – ни зверей, ни людей. Да и откуда им тут взяться – далеко от населённых пунктов и дорог. Здесь даже не кочуют эвенки со стадами своих оленей. Тем не менее тревога не проходила, и Ван решил начать работу, пожертвовав одним человеком, которого поставил на пост на вершине горы. Прошёл почти месяц, золото пошло такое, о каком он раньше только мечтал. Старатели еле справлялись, не хватало одной пары рук. Напарники уговаривали снять пост, и Ван уже было согласился, но решил ещё повременить.
«Предчувствие меня никогда не подводило, – думал он, принимая это непростое решение. – Нечистая сила крадётся за мной по пятам: в тайге чужие люди, много людей. Они идут сюда. Их нельзя прозевать, иначе может случиться беда».
По голубому небу плыли белоснежные кучевые облака. Иногда облака собирались вместе, и тогда в них пряталось солнце, а когда появлялось, вновь освещало тайгу и горы. Хуже становилось, когда тучи висели неподвижно и серыми лохмотьями закрывали небо. В такие дни сеял мелкий дождь, и, казалось, конца-края ему не будет. В реке поднималась вода, становилось слышно, как по дну перекатываются крупные валуны. Но даже в такую погоду мокрые с ног до головы старатели работали без устали. В один погожий день с горы донеслась трель.
– Керр-акр, Керр-акр, – тревожно кричала кедровка.
«По долине Чаги идут люди. Нам ничего не угрожает», – расшифровал Ван.
Можно было успокоиться и продолжать работать, но он решил ещё больше обезопасить себя от любых неожиданностей. Опытные таёжники могли найти их по мутной воде, загрязняющей реку до самого устья. Бросив промывку, старатели соорудили три отстойника.
Теперь вода, просачиваясь через песок последнего, выходила чистой, как слеза. Старатели продолжали работу, не боясь неожиданностей, однако, чтобы спокойно заниматься своим делом, следовало всё-таки выяснить, что за люди появились в безлюдной местности, где, кроме китайцев, не ступала нога человека. С молодости Ван придерживался принципа: «В тайге надо быть предельно осторожным, к каждому человеку следует относиться с опаской», – и это не раз спасало его от неожиданностей.
Оказалось, что в тайгу пришли топографы. Они разбивали просеку для телеграфной связи, а за ними двигались лесорубы. Ван не на шутку всполошился: в непосредственной близости от них чужие люди осваивают его район. Неожиданности можно было ждать в любую минуту.
Уходить было некуда, а до конца сезона оставалось почти два месяца. Чтобы их никто не нашёл, пришлось прятать отвалы породы.
Однако это их не спасло. Опасность пришла оттуда, откуда её не ждали. Под вечер, когда работа была в разгаре и Ван, как обычно, сидел на берегу реки и домывал в тазу шлихи, снятые за день с бутары, его словно подтолкнули. Приподняв голову, он увидел крадущегося человека. В руках у него было ружье. По-видимому, незнакомец зашёл с верховья бокового ключа, поэтому его не увидел дозорный. Подойдя совсем близко, тот спрятался за деревом и стал следить за старателями.
Ван мгновенно оценил ситуацию: человек его не видит, потому что он сидит в стороне от своих. Если чужак их не убьёт, то приведёт людей. Тогда им конец. С быстротой дикого зверя Ван оказался в шалаше схватил ружье. В ответ на требование бросить оружие, раздался выстрел. Тяжёлый жакан, просвистев в воздухе, врезался в дерево. Ответный выстрел Вана оказался точнее.
По внешнему виду неизвестный был опытным таёжником, умевшим скрытно подойти к своей жертве. В его кожаном кисете нашли два небольших самородка, а в потёртом мешочке из оленьей замши, зашитым под подкладкой куртки, – золотой песок.
На этом неприятности не закончились. Впереди Вана ждали ещё бо?льшие проблемы. Как он и предполагал, пропавшего охотника хватились дня через два. В полдень с горы закричал ворон. Часовой предупредил, что к ним идут «гости». Идут оттуда же, откуда пришёл неизвестный. После происшествия Ван ещё сильнее усилил бдительность: второй часовой теперь наблюдал за верховьем их ручья, и, как оказалось, не напрасно.
Только услышав часового, все бросили работу и быстро подтянулись к шалашу. По берегу ручья шли двое. У одного Ван увидел винтовку, у второго – ружьё.
«Нам только этого не хватало, – промелькнуло у него в голове. – Надо их опередить».
Старателям хватило нескольких секунд, чтобы зарядить ружья крупной картечью и занять круговую оборону. Линя отправили с топором обходить пришельцев сзади. Вскоре там, куда он пошёл, залаяла собака. Звонкой трелью лай разнёсся по долине ручья, то стихая, то усиливаясь. Казалось, что собака с кем-то играет, но неожиданно лай перешёл в злобное рычание. Ван понял, собака нашла Линя. Чужаки поспешили на лай. Это был полный провал.
