– А что, я один буду жить в такой холодной палатке? Да её же протопить – всё равно что нагреть улицу.
Сан Саныч усмехнулся. В тусклом свете блеснули железные зубы. Иван был прав: чтобы прогреть большую брезентовую палатку зимой, требовалось постоянно кочегарить печку.
– Ты не переживай, скоро прибудет пополнение. А насчёт дров не беспокойся, у нас их немеряно, зэки заготовили. Так что топи сколько хочешь, главное – не ленись. Палатка, кстати, утеплённая.
«Ничего себе, не переживай. Всю ночь надо топить, а когда же спать? Вот тебе и Верхоянск!»
– Может, вы определите меня куда-нибудь под крышу дома? – несмело начал он. – Всё-таки на дворе зима, а у меня одна рука. Я же не зэк какой-то, а молодой специалист…
Комендант даже не стал слушать – взамен предложить оказалось нечего.
– Молодой, запомни, – сказал он у выхода, – покажешь себя, дадут что-нибудь получше, а сейчас радуйся тому, что имеешь. Через эту палатку прошла вся экспедиция.
Иван затопил печку и побежал в магазин. Из еды, которую Марфа и Настя собрали на дорогу, остался только кусок сала и несколько варёных яиц. На полках просторного магазина он увидел консервные банки, выложенные башенками и пирамидками, а в стеклянной витрине лежала жирная селёдка и тощая килька. На прилавке, рядом с чашечными весами, возвышалась гора чёрного хлеба, в углу стоял бочонок с красной икрой. Не раздумывая, Иван купил килограмм икры и буханку хлеба.
Не успел он обжиться, как на пороге появился молодой человек в кухлянке с капюшоном и в серых валенках. В руках незнакомец держал такие же валенки, только с отворотами.
– Николай, – подал он руку. Познакомились. – На, возьми, – протянул он валенки. – А то пока тебе выдадут, ноги отморозишь. Не понадобятся – вернёшь.
В палатке заметно потеплело, гудела разгоревшаяся печка, пахло берёзовым веником и сырым бельём. Иван уже не чувствовал себя всеми забытым и покинутым.
– Я здесь тоже жил, в прошлом году, – закуривая, сказал Николай. – У нас тут набрался полный комплект: из всех обитателей этой палатки только я один был вольным, а остальные оттянули приличные срока. Короче, все бывшие зэки. Погужевали тут мои мужики, дай бог каждому – спирт лился рекой. Где только они его брали, я до сих пор не знаю. По пьяни моего соседа по койке, так сказать, замочили. Прямо на глазах сцепились, волчары, и его ножом под рёбра. А потом ещё и ещё. Короче, одиннадцать ножевых ран. Ну, что я могу сказать, он сам виноват – нечего лезть на рожон. Видишь ли, стал выяснять отношения, а что там выяснять? Надо на зоне разбираться по трезвянке, а не здесь за бутылкой. После этого случая нас пошерстили и всех перетасовали как колоду карт. Освобождённых перевели на разведучасток, а сюда подселили двух молодых вроде тебя. Сейчас они живут в первой общаге. Хорошие ребята – Сашка Михайлов и Лёха Степанов, один – десятник, второй – коллектор.
Николай расстегнул кухлянку, пошурудил в печке кочергой. Из топки полетели искры под ноги, струйка дыма потянулась вверх.
– Я что пришёл, – потирая руки, сказал он тихо, – надо обмыть твой приезд. Иначе ты здесь не приживёшься. Ты что так смотришь на меня? Тебе разве комендант ничего не говорил?
Только теперь до Ивана дошло, почему Сан Саныч несколько раз сказал про магазин. Он явно намекал на то, что не мешало бы отметить его приезд.
– А чем обмывать? В вашем магазине хоть шаром покати. Ничего спиртного я не видел.
– И не увидишь – надо было спрашивать. Ну, в общем, это не твоя проблема. Я сейчас организую.
Он быстро исчез и вскоре появился с тёмно-зелёным эмалированным чайником и сеткой-авоськой. Из сетки торчали рыбьи головы и хвосты. По виду чайник казался холодным.
– Что там? – спросил Иван, показывая на чайник.
– Брага. Самая обыкновенная брага. Только хорошая, такой ты ещё не пил.
Он налил в кружки серую жидкость. В палатке сразу запахло дрожжами.
– Ну ладно, давай за прибытие на Яну и за знакомство. Теперь, я думаю, ты здесь задержишься.
Николай молча выпил целую кружку, а Иван только пригубил и поставил на стол. Пить совсем не хотелось.
– Что, не нравится? Ты просто к ней не привык. Первую надо до дна, а потом можешь сачковать. Я разрешаю.
Брага оказалась сладковатой и даже приятной на вкус, Иван выпил всю кружку. На кусок чёрного хлеба толстым слоем наложил красную икру и с удовольствием откусил. Приятное тепло разлилось по телу.
– Моя фамилия, вообще-то, Сазонов, – закусывая таким же бутербродом, сказал Николай. – Я работаю техником-коллектором в Томпонской партии. Если что, обращайся, я тут всех знаю, помогу.
– И рабочих?
– И рабочих тоже. А что тут такого? Поработаешь с моё – и ты всех узнаешь.
