– Командир, я взгляну, что с Зенитом… Хм! А фельдшер-то наша где?
Я вздрогнул. Кати не было.
– Катя! – крикнул я, и голос сорвался.
– Так это… – неуверенно произнес Жмых и осекся.
– Что?!
– Так ее, кажись, задело. Вон там. Мы рядом были…
Он не договорил. Вернее, я не дослушал. Я уже мчался к рябиновым зарослям, на которые было указано.
Катя лежала не плашмя и не боком, а как-то наполовину, прижавшись левой щекой к траве. Сиреневый цветочек клевера почти касался ее приоткрытых губ.
Я не понял, бросило меня в жар или в холод.
– Катя! – схватил ее за плечо. – Катя!..
Живая! Теплая. Я осторожно повернул ее на спину – и обмер.
– М-да… – протянул подошедший Крот.
Две пули в верхнюю часть груди. Похоже, раздроблена ключица. И похоже, обе пули остались в теле.
Мой незримый щит почему-то не защитил ее.
Веки девушки едва затрепетали, и чуть шевельнулись губы.
– Жива, – сказал Крот так, точно читал некролог.
Этот тон меня как ножом по сердцу полоснул, но я стиснул зубы, стал рыться в Катиной санитарной сумке.
– Что Зенит? – я не забывал, что я командир.
– Готов, – кратко ответил Крот.
Найдя бинт, йод, пластырь, я расстегнул верхние пуговицы Катиной куртки, занялся оказанием первой помощи. Не такой уж я спец в этом деле, но азами владею.
– Катя! – окликнул я, обрабатывая рану. – Катя!..
Уже ничего не дрогнуло в ее лице. И меня остро, как клинок, пронзила мысль о том, что эта первая помощь станет последней.
Я вскинул голову. Лица товарищей казались окаменевшими.
– Шадым, – сказал я, – давай помогу…
– Закончи с ней, – сказал Франт, – ему я сам все сделаю. Рана не страшная, разве что крови многовато потерял. Но это ничего.
И взял у меня часть перевязочного материала.
А меня вдруг осенило:
– Парни, а как этот джип?! «Ниссан».
Крот медленно, как пудовой тяжестью, покачал головой:
– Никак. Осколками посекло в хлам. Электрика из строя вышла. И бензин где-то капает.
Я вновь занялся Катей. Затем сказал:
– Значит, потащим так.
– Потащим, – безрадостно согласился Крот.
– Помогите перевязать.
Видел ли я в том смысл?.. Ответить не могу. Потому что не хочу.
Через пять минут перевязка была закончена. Франт за это время управился с Шадымом.
Крот еще раз перепроверил убитых. Одному из «витаминов» во взорванном «Лендкрузере» контрольным из ПМ бахнул в башку.
– Для гарантии, – пояснил он. – Вроде жив еще был. Жить ему теперь ни к чему.
Дошел и до Бандераса. Ткнул пару раз башмаком, харкнул на труп и вернулся.
– Сдох Клим – и хрен с ним… Ну, пошли! Ни секунды терять нельзя. Как… – здесь он запнулся, – как раненую понесем?
– Я понесу, – сказал я. – Помогите.
Катю со всеми возможными предосторожностями погрузили мне на спину, и мы пошли.
В эти минуты во мне родилась надежда. Катино сердце билось тихо, но ровно, я ощущал ее дыхание. Главное – дотащить до базы, а уж там Плейшнер постарается! Отлежится, встанет на ноги…
Мысли эти были бестолковые, но сильные, каждая из них словно бы вливала в меня порцию силы, мне казалось, что я не устаю, что ноша моя мне лишь в радость… и я не сразу понял, зачем – когда мы уже спустились в подвал девятиэтажки – Крот негромко, но тревожно окликнул меня:
– Мадьяр… Мадьяр, слышишь?..
