— Передам в Москве. Вероятно, примут решение об укреплении руководства управлением.
Вечером Пашка приехал к Медведю. Стол ломился от закусок и вин. Кроме Медведя в квартире находились Запорожец и начальник близ лежавшего лагеря. Разговоры сводились к замене начальника управления госбезопасности и руководства обкома партии.
— Где вы остановились? — спросил Медведь.
— В нашей ведомственной гостинице, — ответил Пашка.
— Ну, зачем же там? В этом доме, на этой же лестничной клетке «Востокзолото» держит квартиру для приезжих. Обслуга, питание — все бесплатно. А комфорта куда больше! Оставайтесь! Заодно можете пройти, посмотреть апартаменты.
Жихарев с компанией прошел в квартиру рядом. В ней были три комнаты с богатой обстановкой. В одной из них сидели четыре женщины в вечерних платьях.
— Это — для нас: вдруг развлечься захотим, — пояснил Медведь. — Этажом выше живет Ваня Запорожец. Рядом с ним такая же квартира, и там тоже четыре женщины.
— Не тяжело им так дежурить?
— Это гораздо легче, чем в лагере мыть золото. А что им? В тепле. Едят деликатесы, выпивают. Мы их в парчовые и шелковые платья одели. Так срок отбывать неплохо. Они довольны.
— Девушки — потом, а пока вернемся к столу! — предложил Жихарев.
Ближе к полуночи все, кроме Пашки, захмелели. Перед поездкой в гости он выпил несколько капель собственного изготовления, делавших организм неподвластным алкоголю. «Мне знакомо твое лицо!» — сказал Медведь Пашке. В этот момент в дверь позвонили.
— Это, вероятно, за мной, — направился к двери Жихарев.
— Пошлите их куда-подальше! — напутствовал его Запорожец.
Увязавшийся с Пашкой начальник лагеря открыл дверь и получил ослепительный удар в челюсть, сваливший его на пол. В квартиру ворвались оперативники. С оружием в руках они устремились в столовую. Последним вошел начальник управления. Медведя, Запорожца и начальника лагеря заковали в наручники. Со словами: «Это — тебе аванс, а расчет получишь в управлении!» — начальник ударил Медведя по лицу, сбив его с ног. Моложавый оперативник стукнул упавшего ногой по печени. Другой тоже ногой добавил по почкам.
— Отставить! — рявкнул Пашка. — Поднимите его!
Он зачитал поднятому за волосы Медведю ордера на его арест и обыск в квартире. Такие же документы были зачитаны Запорожцу.
— Вы спрашивали, где могли меня видеть? Отвечаю — в Ленинграде. Мы вас тогда снимали с работы за плохую организацию охраны Кирова. А авторучка — подарок от меня, чтобы усыпить вашу бдительность, — ловушка для жадных! — ответил Пашка на вопросы Медведя.
— Эта ручка, что ли? — начальник управления выгреб из кармана арестованного «подарок». — Можно я ее заберу?
— Бери! Она ему больше не понадобится, — разрешил Жихарев и кивнул на арестованных. — Этих — в машину! А вы продолжайте обыск.
— Они должны расписаться в протоколе, — возразил начальник.
— Пустые формальности! Распишутся в управлении!
— Меня-то за что? — захныкал начальник лагеря, когда его заталкивали в машину.
— За то, что свое непосредственное начальство не слушал. За то, что посулам этих гадов поверил. За то, что гарем для них держал, затолкнул его в машину начальник управления.
В управлении Пашка вскрыл пакет с материалами Особого совещания. Как он и догадывался, оба арестованных были приговорены к расстрелу. Радости начальника управления не было предела. Он даже хотел позвонить среди ночи первому секретарю обкома — обрадовать.
— Успеется! — остановил его Жихарев. — Для местного начальства радость будет больше, когда оно проснется, а его враги — уже мертвые! Прокурора и врача звать надо — процедура приведения приговора в исполнение требует!
Подняли с постелей врача и областного прокурора. Медведя и Запорожца ввели в комнату для расстрелов.
— Что такое?! — возмутился начальник управления. — Шелковое белье?! Немедленно снять!
Раздетых догола приговоренных поставили лицом к стене.
— Долго они из нас жилы тянули! Сейчас я из них потяну! — взялся за табуретку начальник управления.
— Не потянешь! — остановил его Жихарев. — Все, что я могу тебе позволить — собственноручно пристрелить их.
— Жаль! — пробормотал начальник управления и выстрелил в затылок Медведю.
Тот повалился на стену и, стукнувшись об нее головой, свалился на пол. Фонтанчик крови брызнул и затылка.
— Не надо! — взвизгнул Запорожец, упав на колени.
Начальник управления ударил его ногой в живот. Скуля от боли, Запорожец пытался поймать зубами сапог врага. «На — оближи!» — подставил тот сапог под губы и, дождавшись поцелуя, выстрелил в затылок Запорожцу. Врач осмотрел убитых.
— Могли бы жить! — произнес он традиционную для казней формулировку.
