Стараясь не смотреть на то, что осталось от Ягоды, пашкины подручные положили тело на носилки. Первым вырвало Васю. За ним вывернуло на изнанку Тихона Гавриловича.
— Тоже мне, работнички! — криво усмехнулся нарком. — Убрать их отсюда! Заменим молодежью — у нее нервы крепкие!
Тело Ягоды положили в машину с надписью «Хлеб», где уже лежали трупы остальных, казненных по делу Бухарина-Рыкова. В рассветном полумраке машина направилась к крематорию.
Наутро пришел приказ о переводе Васи Фомина на работу в Первоуральский политический изолятор. Тихона Гавриловича отправили на пенсию. Пашка был награжден орденом Красной Звезды.
Глава 20
Во время процесса по делу Бухарина-Рыкова Пашке пришла идея подключиться к подготовке другого процесса — о заговоре в Красной Армии. У наркома обороны Ворошилова уже давно шла борьба с его первым заместителем — маршалом Тухачевским. Малограмотный Ворошилов отвергал идею новой структуры вооруженных сил, предложенную Тухачевским. Был нарком и противником автоматического оружия, считая его оружием полиции, нужным лишь для разгона демонстрантов. Являлся Климентий Ефремович и противником развития авиации, танковых войск, реактивной артиллерии. Поэтому у армейской молодежи Тухачевский пользовался большим авторитетом, нежели Ворошилов. Наркомом овладела боязнь потерять кресло. Дважды он перемещал Тухачевского из аппарата Народного комиссариата обороны. Дважды его возвращал обратно Сталин, разжигая конфликтную ситуацию между военачальниками и их сторонниками. При этом сам Хозяин долгие годы ненавидел Тухачевского за перебазирование Первой Конной армии на Западный в фронт во время войны с Польшей. Раскол военных на два лагеря входил в планы вождя. Двум враждующим группировкам невозможно было договориться об устранении его от власти. С целью создания прецедента по обвинению в шпионаже и организации заговора Тухачевского отправили в зарубежную поездку. После нее маршала снова удалили из наркомата, назначив командующим непрестижного Приволжского военного округа. В конце мая 1937 года его вызвали в Москву и арестовали по прибытии прямо на вокзале.
— Подключись к следствию! — приказал Пашке Ежов. — Арестованная публика — матерая. Просто так не сдастся. Правда, сейчас мы имеем право применять методы физического воздействия на подследственных Так что не стесняйся!
Жихарев пришел к Радзивиловскому — следователю, занимавшемуся делом Тухачевского.
— Ваши услуги не понадобятся, — нагловато заявил тот. — Ваш маршал, оказывается, совсем не выносит боли! Всего три часа беседы — и он во всем признался.
В углу кабинета на полу сидел совершенно седой человек с заплывшим от синяков лицом.
— Топай сюда, морда! — приказал ему следователь. — Протокол готов, подписывай!
— Почему вы так легко дали показания? — спросил Пашка Тухачевского.
— Все равно убьете! А буду упорствовать — мучить станете…
— Разговорчики! — Радзивиловский схватил маршала за волосы и несколько раз ударил лицом об стол.
Оставляя на бумаге следы крови, Тухачевский подписал протокол. — Увезти! Пусть отдыхает! — вызвал конвой Радзивиловский.
— Что вы с ним делали? Он стал совсем седым? — спросил Жихарев.
— Секрет фирмы! А впрочем, когда его сюда привезли у него седыми были только виски.
Отказались от пашкиной помощи и другие следователи, имевшие право делать с арестованными все, что хотели. Поэтому все оказавшиеся под следствием руководители армии очень быстро дали требуемые от них показания. В качестве компенсации «за моральный ущерб», как выразился Ежов, Пашку пригласили на совещание к Сталину, где докладывался ход следствия.
— Учитывая, что большинство арестованных — евреи, неплохо было бы направить следствие на их разоблачение как прислужников мирового сионизма. Заговор следует признать сионистским, а его целью — установление право-сионистской диктатуры., — предложил Ежов.
— Правильно! Всех евреев надо из вооруженных сил гнать! — поддержал его Ворошилов.
Женатые на еврейках Ежов и Ворошилов, тем не менее, были закоренелыми антисемитами. При первой же возможности они старались удалить евреев с руководящих постов.
— Нет, — возразил им Сталин. — Для сионистских заговоров еще не пришло время. Наш народ питает ненависть к фашизму. Идет война в Испании. Заметьте, — война с фашизмом. Поэтому судить их будем как фашистских агентов! Цель заговора — установление фашистской диктатуры. В этом направлении должно вестись следствие!
На переделку протоколов не потребовалось много времени. Они составлялись так, что можно было выносить обвинения и в фашистском, и в сионистском, и в белогвардейском, и в троцкистом заговорах. Затем всего несколько часов понадобилось для проведения суда. Почти все обвиняемые
