показывали, посмотрел на тех, кого показывали. Понял, что мне пока выпивать рано. Мне ещё никого не показали.
А после этого я пошёл, постучал в дверь… Не сразу пришла и открыла ворчливая медсестра. Я попросил у неё бумагу и ручку. Она принесла мне этот самый бланк и ту самую ручку. Плохую. Внутрь медсестра не пустила. Тогда я приложил бланк к шершавой, прохладной стене, написал две строчки и передал записку им.
Я держал в руках эту бумажку, после стольких лет, смотрел на корявые буквы и отчётливо видел, чувствовал и ту стену, и тот свет, вспоминал, как луч осеннего солнца падал из-за плеча на маленький листочек бумажки, приложенный к шершавой стене… Я вспомнил шершавость и фактуру той стены… Я даже вспомнил и увидел, как много лет назад падала тень от ручки…
Что ещё я там увидел в этих двух строчках?.. Там было написано: «Я счастлив», а дальше три восклицательных знака. Это написал человек, который узнал, что у него родилась дочь. Первый ребёнок! И он также знал, что принято считать это большим счастьем. Он ещё этого счастья в руках не держал, он его в глаза не видел, он его не нюхал. Он представления о нём никакого не имел. Но, сам себя уговаривая, написал: «Я счастлив», три восклицательных знака.
Написал клише «спасибо за дочь»… Написал с ошибкой…
Когда спустя годы родился сын – второй ребёнок, я узнал об этом ночью. Мне сообщили. Радость и счастье были уже осознанные. Всё-таки второй ребёнок – не первый. Долгожданный сын. Но тогда у меня уже был мобильный телефон. И я никуда не помчался. Я сел, подумал и написал эсэмэс- сообщение. Написал, думаю, хорошо. Подобрал выразительные слова. Написал без ошибок. И отправил им.
Разумеется, это сообщение не сохранилось.
Но не сохранилось того телефона, с которого это сообщение было отправлено. Не сохранилось телефона, на который оно было получено… А ведь это были металлические предметы со сложной, цифровой электронной начинкой, со стеклянными экранами и аккумуляторными батареями. Тогда, когда родился мой сын, мобильный телефон был намного дороже относительно тех зарплат, которые мы тогда имели. Это был престижный предмет. Мобильные телефоны были далеко не у всех. Они были попросту многим не по карману… А я не помню, как они выглядели. И не помню, какого цвета был мой телефон и телефон жены.
А самое забавное, что я даже не помню, куда они подевались оба… Кто может вспомнить, как он подходит к мусорному ведру и сознательно выбрасывает туда мобильный телефон? Этот вопрос, конечно, адресован не агентам спецслужб и скрывающимся от правосудия людям. Они-то это делают регулярно. Нам это показывали в кино. А вот так, чтобы просто нормальный человек взял и выбросил мобильный телефон в мусорное ведро!.. Они же куда- то деваются. Сами собой.
А бумажки лежат. Хранятся. Не выбрасываются. Потому что бумажки берегут даже не информацию. Бумажки берегут наши прикосновения. Они берегут наши неповторимые события.
Но если бы я даже заучил то эсэмэс-сообщение наизусть… И что?! Нет пожелтевших краёв бумажки, нет истёртого сгиба, нет корявого почерка, нет времени, нет эпохи, нет того, что напомнило бы, как луч солнца падал из-за плеча и как тень от ручки падала на записку и на шершавую стену.
В той же коробке с реликвиями хранится ещё одна бесценная вещь: маленький автобусный билет. Я купил его, когда учился в восьмом или девятом классе, точно не помню. Помню только, что ездил автобусом маршрута № 16. От дома до школы было шесть остановок… Как сохранился этот билетик? Почему? Да просто на нём оказалось счастливое сочетание цифр, проще сказать – счастливый билет… Я его тогда хотел съесть, но забыл.
Не знаю, как теперь, но тогда, когда попадался счастливый билет, мы загадывали желание и его съедали. Но в тот момент никакого подходящего желания я не придумал и решил: приберегу-ка я его к контрольной или к диктанту. Положил его в блокнотик. Так он и залежался, так и сохранился, так до сих пор и напоминает мне о том, какой был автобус, по каким улицам он шёл, как в нём пахло и как шипели его двери, когда открывались и закрывались.
За то время, пока хранится у меня этот билетик, тот автобус, в котором был он куплен, давно сгнил или утилизирован, таких автобусов давно не выпускают, мало того, я справки навёл – завода того нет, на котором сделали тот автобус… Нет даже той страны, в которой были шестнадцатый маршрут и тот автобус, в котором был куплен этот билетик. От всего сохранилась только крошечная, тоненькая бумажка…
Сколько за то время, пока хранится у меня этот билет, в наших домах сменилось поколений телевизоров, которые мы каждый раз покупали как новинку и чудо техники! В том году, когда я купил тот самый билет, в нашем доме стоял чёрно-белый телевизор. И это было совершенно нормально. А цветные стоили безумных денег, были огромных размеров, давали неестественные цвета и были редкостью и почти чудом… С тех пор как я купил тот билет, как что-то фантастическое появился, потом стал привычен, затем устарел и уже выброшен на помойку видеомагнитофон как таковой… Переезжали из квартир в квартиры, из городов в города, оставляли или отдавали знакомым ненужную мебель и технику. Какие-то ковры, шторы, светильники увозили на дачу… Дача та давно сгорела дотла со всем этим хламом. Билетик лежит. Храним…
Для кого храним? Зачем?
Да просто расстаться не можем. Бумажки хранят наши прожитые времена. Наши маленькие и большие эпохи. Они напоминают, восстанавливают в памяти, не дают забыть лица, имена, события, цвета, запахи.
