Мари поймала Зору за руку, осторожно отведя ее в сторону.
– У тебя разбиты губы, но не сильно. Щека опухает и уже в синяках. – Она заколебалась, прежде чем стянуть с Зоры остатки одежды, бросив через плечо: – Ник, можешь выйти из норы? Просто подожди снаружи. Мне нужно осмотреть Зору.
Ник неловко поднялся на ноги, когда Зора проговорила:
– Ему не надо уходить. Он спас меня. Но он м-может просто отвернуться?
– Конечно, Зора, – ответил Ник, отворачиваясь вместе со стулом.
– Так, теперь рассказывай, – пробормотала Мари, распутывая изорванную одежду на истерзанной Зоре.
– Я была на поляне. Радовалась, переходя речку, размышляла, как повкуснее приготовить попавшуюся в наш силок индейку. – Зора улыбнулась сквозь слезы. – Радоваться так здорово.
Мари кивнула, понимающе помычав, не отрывая взгляда от ужасных укусов на Зориных руках.
– И тут из леса вышли Джексом, Брадон и Джошуа. Я даже не знала, что они там, пока не стало слишком поздно. – Зора продолжила: – Я попыталась их урезонить, но они совсем сошли с ума и пребывали в ужасном состоянии, хуже, чем ночная лихорадка, хуже всего виденного мною. Они хотели, чтобы я омыла их прямо днем… а когда я сказала, что не могу, вытащили из воды и… и напали. – По ее щекам потекли слезы. – Они прижали меня к земле. Даже Джексом. Джексом хотел меня изнасиловать… они все хотели меня изнасиловать. – Зорины плечи затряслись. – Потом появился Ник. Он… он убил Брадона и Джошуа и выстрелил в Джексома, но тому удалось уйти.
Мари взглянула на широкую спину Ника:
– Ты убил третьего, Ник?
– Не уверен, – ответил он. – Стрела вошла ему в плечо. Если я попал в нужное место, он истечет кровью. Если нет, думаю, медленно умрет от инфекции. Зора права. С теми мужчинами что-то было сильно не так.
– Мы с Джексомом дружили, – прорыдала Зора. – Хотели даже стать парой.
– Он тебя изнасиловал? – тихо спросила Мари.
Зора покачала головой:
– Нет. Ник его остановил.
Мари с облегчением выдохнула.
– Хорошо. Очень хорошо. Так, а теперь я приготовлю настой, чтобы протереть укусы. Кожа повреждена всего в нескольких местах, но все равно появятся ужасные синяки и воспаление. Я заварю отвар против боли, чтобы ты поспала.
– Я не хочу спать. Промой раны, но сон мне не поможет. Мне еще индейку жарить. Извини, что не принесла стрелолист и лаванду. Надо было сначала собрать, а потом резвиться в речке. Надо было… – Зора запнулась и, закрыв лицо ладонями, зарыдала.
Мари крепко обняла подругу.
– Ты ни в чем не виновата. Ни в чем.
– Я привела Ника. Прости, Мари, – пробормотала девушка прерывающимся голосом.
– Ей пришлось, Мари, – вставил Ник. – Мы не знали, сколько еще таких уродов может скрываться в лесу. Да и раненый мог вернуться. Клянусь, я никогда не расскажу, где ты живешь, никому из Племени. Честно, Мари. Не сомневайся, я сохраню твой секрет.
– Все хорошо… все хорошо, – проговорила Мари, обращаясь к обоим. – Я тебе верю, Ник. Самое главное: все мы здесь, в целости и безопасности. Со всем остальным разберемся со временем.
– Он привел Дженну домой, – сказала Зора, поднимая заплаканное лицо и глядя на Ника.
Мари моргнула, с трудом сдерживаясь, чтобы не заплакать.
– Значит, тебе придется накормить ужином еще двоих, – проговорила она, чтобы не разрыдаться, наполовину истерично, наполовину счастливо.
Зора неуверенно улыбнулась.
– Хорошо, что индейка большая и жирная.
– Хорошо, что мы все вместе, – Мари обняла ее. – Заваришь нам чаю, пока я займусь спиной Ника и потолку желтокорень?
Зора кивнула.
– Накипятить побольше воды, чтобы еще и на помыться хватило?
– Верно. – Подойдя к пустой кровати, Мари взяла одеяло и передала Зоре, чтобы та в него завернулась. Потом, когда Зора выбрала травы для чая и наполнила чайник, подошла к Нику. Встав перед ним, Мари протянула руку.
– Привет, Ник. Приятно снова с тобой увидеться.
Он улыбнулся, взял ее руку, перевернул и так, словно делал это каждый день, поцеловал точку пульса на запястье.
– Привет, Мари. Мне тоже приятно снова с тобой увидеться.
Хотя ее щеки вспыхнули так, словно по-настоящему загорелись, Мари кое-как умудрилась говорить спокойно… словно поцелуи Ника вошли у нее в
