Мари послушалась и поймала себя на том, что смотрит по сторонам, пока они поднимаются в небо. Деревья оказались огромными и прекрасными: поросшими мхом и папоротниками. Когда они поднялись выше, все вокруг заблестело, и Мари поняла, что город украшен кристаллами, зеркалами, бусинами и лентами. Потом раздалось принесенное поднявшимся ветром мелодичное позвякивание и временами звон с ночным бризом.
– Что это за музыка? Словно ветер играет стеклом и колокольчиками… но разве это возможно? – спросила Мари Ника.
– Ветер играет стеклом, колокольчиками… бусинами и ракушками, выдолбленным тростником и всевозможными побрякушками, развешанными в ветвях наших сосен.
– Ого. Маме бы понравилось.
Мгновение спустя человек, похожий на состарившегося Ника, втянул паланкин на широкую платформу. Рядом с ним сидела огромная овчарка с до боли знакомой мордой. Ригель выскочил из паланкина, чтобы поприветствовать здоровяка. Ник подал Мари руку, помогая выбраться на платформу. Потом с подбодрившей девушку радостью представил ее своему отцу:
– Отец, это моя подруга, Мари. Ты уже знаком с ее овчаркой, Ригелем. Мари, я рад представить тебя моему отцу, Солу, Жрецу Солнца Древесного племени.
Мари посетовала, что не подумала, что будет делать, когда встретится с отцом Ника… и даже не спросила Ника, что должна делать. Но нервничать ей пришлось недолго – Сол заключил девушку в теплые объятия.
– Добро пожаловать, Мари. Мы тебе очень, очень рады, – сказал он. Потом, отстранив на расстояние вытянутой руки, поглядел в глаза. – Спасибо, что спасла жизнь моему сыну. Это дар, за который я никогда не смогу отблагодарить тебя сполна, хотя и буду стараться, Мари. Клянусь, что постараюсь.
Мари смущенно улыбнулась. Он оказался таким высоким! Хотя, взглянув на Ника, она поняла, что тот еще выше отца.
– К вашим услугам, Жрец Солнца, – неловко побормотала она. – Я рада, что Ригель привел меня к Нику, и буду рада помочь его кузену О’Брайену.
– Пожалуйста, зови меня Солом, – попросил он, когда его овчарка подошла к ее. – А это отец Ригеля, мой Лару.
Мари протянула руку к огромной овчарке, обнюхавшей и лизнувшей ее, радостно виляя хвостом.
– Какой ты красавец! И Ригель – прямо вылитый ты! – проговорила она, поворачиваясь к Нику. – Ригель такой же вымахает?
– Наверное, побольше. Как думаешь, отец?
Сол улыбнулся.
– Твой Ригель крупнее, чем Лару в его возрасте. И выглядит отлично. Мари, ты хорошо за ним ухаживаешь.
– Спасибо, – проговорила Мари и добавила: – Надеюсь, что смогу помочь кузену Ника.
Улыбка сползла с лица Сола.
– Я тоже надеюсь, что ты поможешь О’Брайену, но, боюсь, может оказаться слишком поздно. Он заснул в полдень и до сих пор не просыпался.
– Тогда сейчас же пойдемте к нему. – Ник поспешил к одному из ближайших гнезд, но Сол схватил сына за руку.
– Он не здесь, сынок. Его перевели в Переходное гнездо.
– Он выпил аконит?
– Николас, потише, а то нас обнаружат, и О’Брайен лишится последнего шанса, – попросил Сол.
– Сол, Ник, я не могу исцелить того, кто принял корень аконита. Его яд необратим, – подала голос Мари.
– О’Брайен не пил аконита, – поспешно заверил Сол. – Он просто заснул и не просыпается.
– Отведите меня к нему, – попросила Мари.
– Сперва надень это, – сказал Сол, протягивая ей длинный плащ с капюшоном. – Уже поздно, так что на дежурстве всего один Целитель, но осторожность никогда не повредит. Николас, мне пришлось обратиться за помощью к Маэве.
– Маэве? – переспросила Мари.
– Она мой особенный друг, – пояснил Сол.
– Его возлюбленная, – уточнил Ник.
– Ну, я же сказал, что она особенная, – пожал плечами Сол. – Нам с Маэвой удалось уговорить моего брата и его жену оставить О’Брайена: с тех пор, как этим утром ему стало хуже, они от него не отходили. Мы отправили их в гнездо – поесть и поспать. Я обещал послать за ними, если его состояние изменится. Надеюсь сообщить им хорошую новость, а не плохую. Маэва сейчас с О’Брайеном. – Он повернулся к Мари. – Ты готова, дитя?
– Готова.
– Тогда за мной.
Мари с Солом и Ником пошли по широкой деревянной платформе, охватывающей четыре исполинских сосны. Выстроенные на деревьях дома казались гнездами прекрасных огромных птиц. Гнездо, рядом с которым они остановились, выглядело самым изысканным из всех. Его окутывала прозрачная ткань, изящно развевающаяся на ветру. С ветвей дерева, на котором располагалось гнездо, свисали искрящиеся ракушки, кристаллы и кусочки зеркал. Чтобы зайти в него, оказалось достаточно шагнуть с деревянной платформы. Когда Мари вошла, ее окутало мягкое мерцание свечей, пляшущих в стеклянных клетках, свисающих с потолка. Пахло пчелиным воском и разлагающейся плотью – Мари сразу узнала запах парши. Женщина возраста Сола отошла от
