– В космолетах я не силен, но сдается мне, эта птичка уже никуда не полетит.
Пинь схватил меня за голову, повернул носом к генератору, стоящему возле воронки, и показал жутким пальцем на него, затем на меня.
– Хочешь, чтобы я отключил генератор?
Впервые он издал какой-то звук. Щелчок… Точнее, целых два. Щелкщелк.
Да.
Итак, мой новый приятель хотел, чтобы я спустился в самую середину воронки, где скопились все оставшиеся солдаты с базы, и попытался отключить генератор?
Я хотел самоубийственной миссии, но не думал, что самоубийство будет настоящим…
Тут я вспомнил, что на мне надета форма охранника с базы. Что ж, так меня хотя бы пристрелят в спину, когда я буду убегать, а не в грудь, когда я только подойду к ним.
Скатившись с холма, я подошел к воронке, держась как можно дальше от корабля.
В любой момент сюда мог прибежать кто-то из выживших и сообщить о том, что случилось. Логично было предположить, что солдаты Советской армии тотчас бросятся на помощь товарищам, но что-то подсказывало мне, что Прощелыга и Дженнингс отдадут предпочтение охране космического корабля.
Спустившись в воронку, я рассмотрел его лучше. Кабина была почти полностью разбита.
Понятия не имею, как Пинь вообще выжил. Может, он не был внутри кабины?
Погодите-ка… Что, если Пинь из команды подрывников – тех ребят, которые обеспечивают, чтобы самолеты и военные суда не попадали в руки противнику?
Я остановился на полпути к генератору. В таком случае Пинь намеревался взорвать этот корабль.
У меня были все основания полагать, что взрывчатка, необходимая для подрыва такого большого корабля, не оставит здесь камня на камне.
Что я думал по этому поводу?
Черт, если на кону стояла возможность не дать русским завладеть этой технологией, моя самоубийственная миссия становилась гораздо более важной.
– Капитан Мур! – крикнул Дженнингс с другой стороны воронки.
Оторвав взгляд от генератора, я увидел пятьдесят комми, которые смотрели прямо на меня. Я никак не мог найти выключатель.
– Бросьте оружие! – воскликнул Дженнингс, подбегая ко мне.
На меня со всех сторон наставили ружья.
Держа свой автомат перед собой, я сделал вид, что собираюсь положить его на землю. Вместо этого я спустил курок, всадил целую очередь в генератор и распластался на мерзлой земле.
Свет погас.
Раздались крики.
Засвистели пули, попадали тела. Что-то ударило меня в бок, но эта часть моего тела уже онемела.
Я не шевелился, решив, что лучше позволить Пиню сделать свое дело.
Вдруг кабина засветилась зеленоватым светом. Я увидел силуэт Пиня – а потом он пропал.
Повсюду были мертвые тела.
Ко мне подкатились две головы – Дженнингса и Прощелыги.
У Пиня было то еще чувство юмора.
Здоровенная рука схватила меня за шиворот, как котенка, и поставила на ноги.
Пинь бросился прочь от корабля.
Мы выбежали в замерзшую тундру, и мои легкие заныли от морозного воздуха. Пинь не останавливался.
– Приятель, остров скоро кончится!
Пиня это не волновало. Похоже, взрыв готовился очень мощный.
Мы добрались до маленькой бухты, которая на аэрофотоснимках напоминала древний метеоритный кратер.
Я в изнеможении упал на колени. Тут я и заметил, что у меня из бока сочится кровь.
Комми меня подстрелили.
– Отлично пробежались, Пинь, – сказал я, едва дыша, а потом упал на спину и уставился на звезды.
