существования, то не нужны были бы и книги. Ты как писатель хоть раз задумывался об этом?
Я закивал головой:
– Действительно, так оно и есть…
Дашань встал, низко поклонился мне и сказал:
– Поэтому я пригласил тебя – чтобы попросить об одной услуге.
– Что за услуга, продолжай, – произнес я тоном видавшего виды человека, готового всегда прийти на помощь.
Он заколебался и, понизив тон, сказал:
– Пойми меня.
Я удивился и, потирая правой рукой ухо, проговорил:
– Я и так прикладываю все усилия, чтобы понять тебя.
– Этого не достаточно, отнюдь не достаточно.
– Тогда что же мне еще прикажешь сделать?
Дашань приподнял голову, впился в меня взглядом и, чеканя каждое слово, произнес:
– Стань вторым мной.
Я вскочил с места и напряженно спросил:
– Что ты несешь? Как стать вторым тобой?
Дашань расхохотался; его лицо исказилось, совершенно потеряв человеческие очертания, и уже не поддавалось никакому описанию.
– Я хочу, чтобы у тебя было такое же уродливое лицо, как у меня! – сказал он.
– Нет, нет!!! – отчаянно заорал я. Звук моего голоса был громким, но каким-то бессодержательным, его будто бы поглотила неисчерпаемая пустота, окружившая меня.
Высказав все это, Дашань почувствовал себя свободнее. Он сказал:
– Не торопись отказывать мне, ты будешь делать это не за просто так.
Сяошань открыл черный чемодан, который носил с собой; внутри тот был набит зелеными американскими долларами. Дашань сказал:
– Здесь сто тысяч долларов, это тебе просто подарочек в честь знакомства. Если ты согласишься, то я отдам тебе десять процентов акций моей компании, их рыночная стоимость более десяти миллионов. Я подготовил все необходимые документы, тебе лишь нужно поставить подпись, и они сразу вступят в силу.
– Но… но зачем… зачем тебе все это?.. – Я полностью потерял нить происходящего, мне казалось, что я провалился в кошмарный сон, в котором любые разумные доводы бесполезны.
– Я уже говорил – чтоб ты лучше понял меня.
– И что… тебе так важно, чтобы я тебя понимал?
– Да, мне это очень важно.
– За-зачем?
– Ты будешь разделять со мной мое одиночество, так я смогу избавиться от этого смертельного чувства и жить дальше.
– А могу ли я понять тебя, написав роман?
– Нет, можно понять, только испытав это на своей шкуре.
– Я протестую… – задыхаясь, произнес я и упал обратно в кресло.
– Не торопись отказываться, ты и за всю жизнь не сможешь потратить этих денег, к тому же я подарю тебе дом, прямо рядом с моим, чтобы, когда мне будет одиноко, я мог приходить к тебе общаться.
– Нет…
– У тебя будут слуги, они будут ухаживать за тобой. Ты сможешь перевезти своих родителей, чтобы и они могли насладиться счастливой жизнью. Им нелегко было воспитывать тебя, а ведь за последние годы ты ни разу не высылал им денег! Твой отец уже два года как на пенсии, им нелегко приходится.
– Так ты еще про мою семью узнавал…
– У тебя не только будут слуги, я найду тебе женщину, какую захочешь, госслужащую, преподавательницу университета, студентку – выбирай на свое усмотрение. Тогда ты поймешь, что такое любовь женщин.
– Я не заслуживаю любви…
– Ты прочувствуешь, что это такое, когда женщины боятся и любят тебя! Это просто потрясающее ощущение! По правде сказать, какой прок в твоем обыденном, ничем не примечательном лице? Разве оно не приносило тебе страданий? И ты намерен прожить с этим лицом до самой смерти? Разве ты не знаешь, что корейцы при малейшем недовольстве своей внешностью сразу делают пластическую операцию?
