каким его привыкаешь видеть. Забыл, что ли? А теперь опять его сторону берешь? Не полезем в ту дыру! Раз Крикун взволновался, предупредил нас, значит, и не надо лезть!
– Вдруг там какие-нибудь твари еще и похлеще тех вагулов? – предположил Рамси. – Да даже если и не похлеще… Нам бы не драться сейчас, а передохнуть немного…
– Эй! Эй! – вдруг заухал, забеспокоившись, Цыпа Рви-Пополам. – Вона! Вона!
Все обернулись туда, куда указывал здоровенной трехпалой ручищей детина-разбойник.
Чудовищное тело зависло над высоким валуном, располагавшимся в сотне метров по берегу от плота… Крикун, видимо, уселся на верхушку валуна, едва видимую за пеленою серой туманной мути. Его самого видно не было почти совершенно. Только размытый силуэт. Да еще два красных глаза, призывно, точно огни маяка, мерцавшие в полусумраке тумана.
– Туда надо плыть! – уверенно проговорил Тони Бельмо. – Он нам путь показывает, Крикуша наш!
– Туда, – согласился Стю. – Там наверняка тоже проход. Другой проход, безопасный.
– Цыпа, хватай шест, – распорядился Рамси Лютый. И, увидев, что Цыпа Рви-Пополам, не спешит повиноваться, обратился к Мартину. – Верховод, прикажи ему!
– Верховод, прикажи! – потребовал и Тони.
Стю молча ждал, когда Мартин примет решение.
– Тихоня! – позвал Эвина Ухорез. – Ты уверен в том, что делаешь?
– Я знаю то, что я знаю, – ответил Эвин. – Вижу то, что вижу. И слышу то, что слышу. От Темных тварей никогда не следует ждать добра.
– Ты точно уверен, брат? – вдруг подал голос Эдгард, до того лишь следивший за происходящим безмолвно и невозмутимо.
Почему-то Эвин не стал отвечать ему.
– Вперед! – повернулся он к Цыпе. – Бери шест и греби туда, куда я сказал.
– Ты слышал Тихоню, Рви-Пополам! – определился наконец Мартин Ухорез. – Делай, что велено!.. Я доверяю Тихоне! – громко объявил он для всех, но обращаясь, кажется, в первую очередь к Стю Одноглазому, стоявшему позади от него, сбоку. – Мы все-таки и вправду впервые в Тухлой Топи. Он соображает, что говорит. А вы – нет.
– Это не они говорят, – негромко констатировал Эдгард, в позе стороннего наблюдателя опершись на свой посох. – Это в них говорят страх и неуверенность. А ты, брат… – снова обратился он к Эвину. – Ты точно уверен в своем решении?
– Да почему тебе так важно знать это?!
– Потому что я должен оберегать тебя.
– Цыпа! – рявкнул Мартин, оборачиваясь к разбойнику. – Ты оглох?
Ухорез не успел полностью развернуться. Стю Одноглазый коротким молниеносным движением всадил ему в спину нож.
Мартин, коротко застонав, упал на колени. Одноглазый, видимо, вознамерившийся спихнуть его в воду, чуть подался вперед… И тут же замер. Скосив глаз на опасно поблескивающий клинок меча, словно по волшебству появившийся у груди.
– Только дернись, – тихо и тяжело проговорил Эвин, коснувшись острием меча груди Стю. – И ты труп.
За его спиной Эдгард, все так же невозмутимо опиравшийся на посох, переступил с ноги на ногу. Впрочем, взгляд монаха Облачного монастыря был внимателен и заинтересован.
Тони и Рамси, ошарашенные произошедшим, ра-зинули рты. Только Цыпа Рви-Пополам почти не отреагировал на поступок Стю. Прислушиваясь к себе, он то и дело ощупывал свою голову – словно пытаясь понять, что же там в ней происходит…
– Не лезь в наши дела, Тихоня! – прошипел Стю. – Сами разберемся, ты тут не нужен!
– Мартин, ты как? – окликнул Ухореза Эвин.
– Бывало и хуже… – хрипнул тот, осторожно опускаясь набок, опираясь на руку. – Однако ненамного… Одноглазый, сука, всегда я ждал от тебя чего- то подобного… ножа в спину. Бунтовщик никогда не перестает быть бунтовщиком…
– Ну давай! – повысил голос Одноглазый, глядя прямо в лицо Эвину. – Проткни меня, ну! Сколько тогда останется у тебя команды? Давай, чего ты ждешь?!
Что-то такое на мгновение сверкнуло во взгляде Эвина, что Стю тут же осекся, и по лицу его скользнула едва заметная судорога смертного страха.
Но юноша не стал наносить удар. Но и меча от груди Одноглазого не убрал.
– Парни, верховод спекся! – заговорил Стю громко, но стараясь при этом не шелохнуться. – Какой он верховод, если не сам решения принимает, а идет на поводу у дворянчиков?!
Тони с зубовным стуком захлопнул рот. Потом мотнул головой и сказал:
– Все верно, Одноглазый! Все правильно сделал! Тихоня Крикушу хочет завалить, а Ухорез под его дудку пляшет!
