– Это опасно, – я вяло отбивалась, чувствуя горячую волну, бегущую по позвоночнику и понимая, что сопротивляюсь неубедительно. – Ты можешь умереть.
Он сказал что-то вроде «плевать», а потом стал делать что-то такое, отчего я решила, что умру из нас двоих именно я и уже немедленно. Может, он, этот мужчина, и есть тот самый нечитаемый знак, фараон, солнце и желание?
– Как тебя зовут? – простонала я, изгибаясь.
– Меня… зовут… Наг…
Я проснулась на рассвете. Солнце вставало над Славигорском, вызолачивая его до нереальной глянцевой картинки. Я была одна. О том, что ночное приключение мне не привиделось, напоминала рваная и замаранная одежда.
Я достала из багажника запасной спортивный костюм, оделась, драные тряпки сложила в мусорный пакет и забросила в багажник. Там шуршали еще какие-то пакеты, бумажные. Я вспомнила, что купила в бутике маленькое черное платье.
Он ушел, не разбудив меня. Что ж, будем считать, что в жизни любой двадцатишестилетней женщины должно быть место хотя бы одному такому спонтанному сексу с незнакомцем. Черт! Двадцать шесть! У меня сегодня день рождения!
Я нашла свой мобильный на полу машины, неотвеченных вызовов было штук пятьдесят, все от мамы.
Я нажала вызов, и после первого же гудка услышала:
– Надеюсь, ты с Сережей?
– А ему ты, значит, не звонила?
Сарказм моего вопроса был проигнорирован.
– Звонила, он сначала сказал, что ты спишь, потом, что в душе. Если ты наконец выспалась и отмылась, может, займешься собственной вечеринкой?
Я пообещала приехать в «Ярилу» немедленно, попрощалась, набрала Сергея:
– Спасибо.
– Я был уверен, дорогая, что мужчины тебя не интересуют.
– Я тоже так думала.
Он рассмеялся:
– Ладно, чисти перышки. Я выиграл нам еще четыре года для проверки чувств.
– О, здорово. Как тебе это удалось?
– Тебя вызывает… – тут он назвал достойное учебное заведение, в котором я получала высшее образование, – для достижения ученой степени. Курс рассчитан как раз на четыре года.
– Хочешь избавиться от соперников в карьере, женишок?
– Ты видишь меня насквозь.
Он отключился, я покачала головой. Тогда действительно придется, наверное, уехать. Мне давно хотелось путешествовать.
Для подготовки вечеринки мама оккупировала весь пентхаус, там было многолюдно, нервно, стояли какие-то раскладные столы, ширмочки, вешалки. В одной из комнат взопревший от усилий охранник надувал воздушные шары ручным велосипедным насосом.
– Готова к труду и обороне, – бодро проговорила я, входя в большую залу.
– О боже! – вскричала родительница. – Быстро в душ и позавтракать. Откройте для Таисии одну из ванных комнат. Здесь подключена сантехника?
Все оказалось в рабочем состоянии, я решила не мелочиться, набрала полную ванну горячей воды, насыпала туда соль, обнаруженную на одной из полочек, легла сама и надолго отключилась. Мышцы ныли в самых неожиданных местах, но это были довольно приятные ощущения.
– Ты готова, желанная?
Я готова была поклясться, что окно ванной закрыто, но лицо мое овевал самый настоящий приятный ветерок, а на коже будто пробегали электрические разряды.
– К чему?
– Мне казалось, ты уже помнишь…
Слуховая галлюцинация тоже была приятной, особенно когда она перестала быть исключительно слуховой. Я тихонько застонала.
В дверь громко застучали.
– Таисия! – в голосе мамы звучало раздражение. – Ты там не утонула?
– Сейчас выхожу.
Полотенца не обнаружилось, я надела спортивный костюм на влажное тело. Я должна быть к чему-то готова? Я опять что-то забыла?
То, что память меня подводит, я догадалась довольно давно. Часто я узнавала какие-то предметы и людей, о встрече с которыми не помнила. Психиатры, к которым я обратилась втайне от родни, только разводили руками. Пришлось сражаться с проблемами в одиночку. Я исписывала десятки
