нужно долго. Хотя бы месяц-два, пока будет вестись поиск уцелевших темных. Как только они будут обезврежены – снимем все ограничения. Да и она поутихнет.
Василина с сомнением вздохнула и вытащила из прически пару шпилек.
– А что Мариан говорит? – поинтересовалась Ангелина.
– Поддерживает. И все же есть у меня ощущение, что я совершаю ошибку, Ани. Может, стоило разрешить ей уехать? Задействовать охрану, безопасность. Но и Марина бы тогда пошла навстречу и не стала бы глупить.
Королева подергала себя за локон, вытащила еще несколько шпилек и покачала головой:
– Как же силен в ней дух противоречия. Мне страшно, что когда-нибудь она из упрямства своего и непокорности наплюет не только на здравый смысл и интересы семьи, но и на свою жизнь.
Ангелина задумчиво и тревожно улыбнулась. Оглядела кабинет, увидела кувшин с водой, подошла, налила себе в стакан и с неожиданной жадностью выпила.
– Она поймет рано или поздно, – проговорила старшая Рудлог, поставив стакан на место. – Не дергайся пока, придерживайся одной линии поведения. И, милая, не позволяй собой манипулировать. Ты хорошо научилась противодействовать правительству, но совершенно беззащитна перед нами. Стоит пожалостливее попросить – и ты таешь.
– Потому что я люблю вас, – совершенно серьезно сказала Василина, окончательно расправившись с прической и с наслаждением массируя голову, – и не могу делать вам больно.
Ангелина с затаенной нежностью погладила королеву по руке.
– Ты же мама, сестричка, – произнесла она, и в ее голосе была печаль. – Сама знаешь: иногда причинить боль тому, кого любишь, – единственный выход.
Полковник Майло Тандаджи, получив данные о проверке корреспонденции ее высочества Марины Рудлог, неохотно постучал листком бумаги по столу и снова взглянул на копию надписи на обороте программки.
Этот почерк он знал и втайне проклял и неугомонного Кембритча, и ничему не обучаемую принцессу.
На следующий день, на плановом совещании – пока Игорь Стрелковский отчитывался перед королевой – тидусс все маялся, поглядывая на свою папку. Но долг победил.
– Большинство названных ее высочеством темных опознано, – говорил Игорь, – мы плотно работаем с зарубежными коллегами, моя госпожа. Получены разрешения на расследования на территориях других государств. Опрашиваем семьи темных, используя менталистов. Найдем их, обязательно найдем и нейтрализуем.
На слове «нейтрализуем» королева дернула губами.
– Хорошо, Игорь Иванович. Работайте. Полковник, – она повернулась к Тандаджи, – готова выслушать вас.
Тидусс начал доклад. И в конце все-таки сообщил королеве о том, что принцесса получила приглашение на вечер органной музыки.
– От кого? – сдержанно и холодно поинтересовалась Василина.
– От герцога Дармоншира, моя госпожа, – невозмутимо ответил Тандаджи и увидел, как сердито нахмурилась ее величество. – Принять по этому поводу какие-то меры? Охрана всех членов семьи уже усилена, как вы и приказывали. Мы можем организовать плотное сопровождение…
– Марина ограничена в перемещениях, – неохотно сказала Василина, – возможности выбраться у нее нет. Зигфрид настроил переноску так, что она всегда будет возвращать сестру во дворец. И никакого сопровождения. Я прошу вас проследить, чтобы эта встреча не состоялась.
– Да, моя госпожа, – с некоторым унынием согласился тидусс. Грядки с крепенькими фиолетовыми баклажанами и лотки с ароматными тидусскими специями встали перед ним, как наяву. На пенсии можно будет купить кресло-качалку и дремать в нем самому, убаюкивая позднего ребенка.
В этот момент мечта стала совсем абсурдной – ему же не сто лет, чтобы пускать слюни на солнышке.
– Игорь Иванович, – продолжила королева, – ваша задача – обеспечить выполнение моего приказа о недопущении Дармоншира на территорию Рудлога, за исключением тех случаев, когда он сопровождает Ангелину.
– Да, моя госпожа, – ровно откликнулся Стрелковский. И два полковника, поклонившись ее величеству, собрали документы и вышли из кабинета. Шли они молча. Встреченные придворные под нехорошим прищуром начальника разведуправления бледнели и наверняка вспоминали все свои прегрешения с детсадовского возраста. Но тидусс сканировал людей просто по привычке. Размышлял он о другом.
– Что нам государственная безопасность, что заговорщики и торговцы оружием, что шпионы и подпольные сговоры монополистов, – сухо сказал Тандаджи шагающему рядом Стрелковскому. Тихо, почти одними губами – дабы никто не услышал крамольные речи. – Главная задача – чтобы ее высочество Марина не сумела сбежать на свидание.
– И самая сложная, полагаю, – сочувственно согласился Игорь. – Если Рудлоги чего-то хотят, их и армия не остановит. Удачи, друг.
Тидусс искоса взглянул на Стрелковского, и тот ответил взглядом, полным великолепной, живой иронии. И на фоне ожившего друга – слава Люджине Дробжек! – неважными казались все глупости буйных принцесс.
