– Нокс, пропусти их! – раздалось изнутри. Кошка нехотя отступила, всем своим видом демонстрируя презрение к посетителям.
– Ну, здравствуй, Сумеречный, я смотрю, ты друзей с собой привёл, – Хранитель сидел в кресле и, прищурившись, рассматривал вновь прибывших. – Что на этот раз?
– Эреб, я знаю, ты умеешь хранить секреты. У нас тут случилось кое-то, – начал Грей и осёкся. – Погоди, друзей? Ты сказал друзей, а не подругу?
– Ну я же не слепой, – поправив очки, ответил Эреб.
– Э-э-э, – Грей растерялся.
– Многозначительно, – ухмыльнулся Хранитель. – Подойди.
Грей сделал шаг по направлению к креслу.
– Да не ты.
– Я? – На Соню вдруг напала несвоевременная стеснительность.
– Иди, не бойся. Нокс, и ты давай сюда.
Соня робко подошла к Хранителю. Тот, сняв очки, принялся пристально рассматривать девушку. На стол запрыгнула кошка. Медленно и вальяжно подошла она к Соне, села на самом краю стола и уставилась ей прямо в глаза. Соня боялась пошевелиться.
– Ну, что думаешь? – Эреб явно обращался к кошке. Та лишь шевельнула кончиком хвоста.
– Согласен, могла бы быть и поинтересней.
Грей попытался возмутиться, но был остановлен движением руки.
Кошка всё так же медленно встала, выгнув серую спину, потянулась, спрыгнула на пол и подошла к пыльной амфоре, стоявшей в углу. Прошлась вокруг, а потом легко вскочила на подоконник и повернулась спиной ко всем присутствующим, явно потеряв интерес к происходящему.
– И я так думаю. – Общение с кошкой занимало Эреба куда больше, чем с людьми.
Ещё раз осмотрев Соню, он что-то пробормотал себе под нос, вздохнув, встал, взял амфору и протянул её девушке.
– Надеюсь, последний раз, – это уже Грею. И, резко развернувшись, вышел из комнаты.
Соня пребывала в полнейшем замешательстве.
– Ты слышала, что он пробормотал?
– Кажется, «старый дурак, вот оно мне надо было?».
– Ладно, пойдем отсюда, большего мы не добьемся. – Грей забрал у Сони амфору и слегка подтолкнул девушку к выходу.
Кошка беззвучно спрыгнула с подоконника и последовала за гостями. Один легкий прыжок, и она уже сидит на заборе. Лишь когда «Фиеста» скрылась за поворотом, она почувствовала на загривке тяжелую руку Эреба.
– Ты к ней слишком строга, она разумная девочка, пусть и наивная. И брат у неё толковый, хотя откуда взялся брат, я ума не приложу. Они справятся.
Кошка фыркнула, сбросила руку хозяина. Мгновение, и она уже на земле, спешит по своим неотложным кошачьим делам.
Маленький «Форд» резво удалялся от аббатства. Соня, непривычно молчаливая, смотрела на дорогу, но, похоже, не видела её.
– Ты в порядке? – голос Грея звучал обеспокоенно.
– Угу, – так же, не поворачивая головы, ответила девушка.
Дальше спрашивать парень не рискнул. Вскоре Соня сама заговорила.
– А почему он назвал тебя «Сумеречный»?
– Не знаю, он меня так с детства зовет. И никогда по имени. Может, оттого, что серый цвет ассоциируется с сумраком, а может, это у него юмор такой.
– У кого юмор?
Грей в сердцах выругался и стукнул по рулю:
– Как же это достало!
– Эмоционально, – заключил Тим. – Как вы сходили?
Грей попытался взять себя в руки.
– Странно сходили. Соня под впечатлением, минут десять молчала.
– Да ладно? Десять минут? Рекорд. Что он сказал?
– Сказал, что твоя сестра могла бы быть поинтересней. И ничего по существу. Выдал вазу. Вон, на заднем сиденье лежит.
Тим потянулся за древним сосудом. Ваза, она же амфора, по форме была совершенно типичной, такие в учебниках по истории на каждой второй картинке встречаются, в разделе про Древний Рим. Рисунок же, по технике вполне соответствующий эпохе, по содержанию был странным. Прямо под левой ручкой находился кентавр, вставший на дыбы. Из его копыта выплескивалась морская волна, набегающая на песчаный берег. Песок собирался в бархан,
