понимаю, откуда они там появились, ведь по возвращении я узнал, что война давно закончилась и боев с первородными давно уже не было! Но у меня есть предположение. И я хочу сейчас задать совету достойных граждан вопрос: как вам удалось прекратить эту войну с эльфами? Как вам удалось остановить их наступление? Я не мог получить ответ раньше, жители Бермута, ведь когда я спрашивал, откуда там взялись все эти мертвецы, мне не дали ответа. И мне не дали возможности спросить кого-то еще – стоило мне вернуться на родину, как меня арестовали, едва услышав мое имя.
Говоря все это, я рисковал. Если бы у кого-то из тех, кто организовал мое выступление, не выдержали нервы, меня убили бы на месте. Но я рассчитывал, что пока я не начал откровенно призывать к бунту, они не посмеют меня убивать – в противном случае это будет равносильно признанию. А такого люди не потерпят. Я рассчитывал, что те, кто захватил власть, понимают – проще замять последствия моего выступления, чем то, что оно будет прервано. И потому я продолжал говорить:
– Я не призываю к войне. Я не призываю к бунту. Я просто хочу понять, что происходит, сограждане! Мне велели призвать всех несогласных склонить голову перед новой властью, но я не знаю причин, почему они это сделали, и потому не стану никого ни к чему призывать. Я просто хочу получить ответы на свои вопросы. И я надеюсь, что эти ответы интересуют не только меня. Я буду ждать этих ответов вместе с вами! А сейчас мне больше нечего сказать. Спасибо, что выслушали меня, граждане Артании!
И я уверенным шагом спустился с помоста. Меня все еще не схватили, и я направился прямо в толпу, которая расступалась передо мной. Тишина, которая сопровождала мою речь, была нарушена – люди обсуждали сказанное. Сначала тихо и как-то испуганно, а потом все громче и громче, и вот уже над площадью слышен настоящий гул, в который складываются отдельные голоса – удивленные, возмущенные, испуганные. Я надеялся, что люди начнут расходиться, но нет. Я так и дошел до выхода с площади, и проход передо мной появлялся как по волшебству. Не слишком приятное обстоятельство. Я надеялся, что мне удастся затеряться среди разбредающихся и гомонящих жителей и потом попытаться скрыться, но теперь этому плану не суждено сбыться. Что ж, задача усложнилась, но она по-прежнему выполнима.
Как только я покинул пределы площади, я побежал изо всех сил, сворачивая в неожиданных местах и стараясь сбить преследователей со следа. А они уже были, преследователи. Перед тем как свернуть за угол, я оглянулся и увидел, что в мою сторону бегут несколько человек. И хотя все они были одеты в гражданское, я не сомневался, кто эти люди и отчего им так необходимо со мной встретиться.
Мое бегство очень осложнялось тем, что я не знал столицу. Мне бы сейчас затеряться в бедных кварталах или даже в трущобах, но я не мог их найти! В какой бы переулок я ни свернул, всегда через минуту я оказывался на широкой и отлично просматриваемой во все стороны улице – совсем не то, что нужно для успешного побега. Через десять минут такой беготни я краем глаза снова увидел в конце улицы группу горожан, идущих как-то уж слишком целеустремленно. Вернувшись в тот переулок, откуда только что выбежал, я разогнался посильнее, хотя и без того бежал изо всех сил. Выбегая на улицу, я попал в гостеприимные объятия еще одной группы преследователей. Оттолкнув одного из них, я нанес несколько ударов, мне казалось, я почти вырвался. Оставалось сделать еще один рывок, но в этот момент голова взорвалась от боли, и я потерял сознание.
Очнулся я резко и сразу почувствовал, что захлебываюсь. Впрочем, это ощущение долго не продлилось, и я смог вдохнуть. Открыв глаза, я с трудом сфокусировал взгляд. Голова раскалывалась так сильно, будто готова была вот-вот лопнуть. Знакомое ощущение – примерно так же я себя чувствовал после взрыва в Элтеграбе, только тогда мне прилетело камнем от разлетающейся стены, а теперь меня просто сильно ударили по голове. Преследователи явно перестарались, удар вышел чересчур сильным – я даже не сразу вспомнил, что между взрывом в Элтеграбе и нынешним моментом прошло достаточно много времени, и уместилось множество событий. Не сразу я и услышал, что ко мне обращаются. Меня даже на некоторое время оставили в покое, так что первые слова, которые смог осознать, были обращены не ко мне:
– Эти идиоты его чуть не убили. Если он сдохнет или станет овощем, его место займет тот, кто это сделал. – Сказано было спокойным голосом, так что можно было не сомневаться, что это не угроза, а просто констатация факта.
– Слишком шустрым оказался. Нескольких ребят сбил с ног, едва не убежал, пришлось бы носиться за ним еще неизвестно сколько. Было бы слишком много свидетелей – и так пришлось рты затыкать. Хорошо, что он меч достать не успел, наши ребята все больше с ножами обращаться умеют, мечников нет.
– Он с мечом тоже не умеет обращаться. Такой же тайник, как и ваши ребята, только в городе работать не умеет. А вот в лесу у него был бы шанс. И все равно нужно было аккуратнее. Он успел очень сильно напакостить, и если бы ему удалось уйти или сдохнуть, нам с вами пришлось бы присоединиться к Фромму. Так что если вы еще не разочаровались в этой жизни, будьте любезны обеспечить более точное выполнение инструкций вашими подчиненными.
– Не сомневайтесь. Но давайте все же вернемся к лану Вардену. Судя по тому, что у него двигаются зрачки, он уже в достаточной степени пришел в себя.
В моем поле зрения появились два мужских лица. Лица качались, будто мы находились в лодке… С некоторым усилием я сообразил, что дело здесь, скорее, в последствиях удара по голове.
– Как вы себя чувствуете, лан Варден?
Поняв, что вопрос обращен ко мне, я ответил:
– Прекрасно! Таким здоровым и полным сил я себя еще никогда не ощущал. А можно повторить процедуру?
