сойти!
– Вероятно, ей показалось, что это огромная сумма, – заметила Бекки, – а автомобиль Рика был лучше всех, какие она могла бы себе позволить.
Я вздохнула.
– Да, но Рик скорее всего радуется, что избавился от него. Он всегда заговаривал о том, что неплохо ему приобрести новый. Что-нибудь более спортивное. Так что он легко отделался.
Бекки вздохнула.
– Не ты ли когда-то рассказывала мне, что отец Надии перестал выплачивать детские деньги, когда она была маленькая? Может, она решила, что лучше уж возьмет все сразу.
– Пожалуй, – согласилась я и, крутанувшись в кресле, снова посмотрела в окно.
– Правильно, что я рассказала тебе об этом? – спросила Бекки. – А то я сомневалась.
– Да, – заверила я, – правильно.
Мы немного помолчали.
– Что ты собираешься делать? – спросила Бекки.
– Что ты имеешь в виду?
Она замялась.
– Ну-у… Этот ребенок будет твоим племянником или племянницей. Ты намерена поговорить с Надией?
Мы с Бекки были приемными детьми и прекрасно понимали, что значит встретить кровных родственников. У нас их было так мало.
Но тут было другое. Надия, моя сестра-близнец, вместе с которой я росла в животе матери, появилась в моей жизни и предала меня самым ужасным образом. Я не могла себе представить, что снова пущу ее в свою жизнь.
– Нет, я не собираюсь с ней мириться, – отрезала я.
– Ну, а когда у нее родится ребенок? – спросила Бекки. – Ты ведь будешь родной теткой.
Я наблюдала, как из марины вышла яхта. Когда она оказалась на открытой воде, команда принялась ставить парус.
– Я думаю, что будет лучше всего, если мы с Надией будем жить каждая своей жизнью.
Но когда я положила телефон на стол, у меня странно заныло сердце. Я прижала руку к грудной клетке и стала растирать основанием ладони грудину.
Глава 48. Надия
На фоне всех ошибок, которые я совершала в своей жизни, я впервые сознавала, что делала нечто правильное – да что там, нечто прекрасное и потрясающее, потому что внутри меня росло крошечное существо. Все остальное, все трудности, неудачи и дурацкие ошибки побледнели на фоне светлого будущего, которое виделось мне. Я стану матерью, и этот чудесный ребенок будет меня любить, и я буду всегда ему нужна.
Еще никому и никогда я не была нужна.
Я больше не буду одинокой, без семьи.
На этот раз я решила не делать ошибок. Ведь то, что случилось со мной, было невероятно прекрасным. Да-да, все, что было со мной в прошлом, вело меня к этому моменту, к этой миссии. Это был мой шанс в жизни. Я наконец-то была полна надежды и оптимизма, которых никогда не знала раньше. Когда я дотрагивалась до своего живота или когда мой малыш бил ножкой, меня переполняла радость, похожая на весенний ветерок, ворвавшийся в открытое окно.
Отныне мой мир полностью изменится, и я твердо решила стать лучшей в мире матерью.
До шестого месяца беременности все шло у меня нормально. Дитя развивалось так, как положено, набирало вес. Каждый раз, когда доктор мерил мне давление, оно было в норме, УЗИ тоже было хорошим. Я даже узнала пол ребенка.
У меня будет девочка.
Потом, утром в понедельник, Аида, наш офисный менеджер, пригласила меня в свой кабинет для ежегодной оценки моей работы. Я всегда ненавидела такие вещи и на этот раз тоже приготовилась выслушать подробное перечисление моих недостатков и недоработок, а также предупреждение, что я иду по тонкому льду.
– Заходи и садись, – сказала Аида и жестом показала на стул по другую сторону ее стола. – Как ты себя чувствуешь?
Такой вопрос я часто слышала в последнее время, когда кто-нибудь замечал мой живот.
– Прекрасно. Спасибо.
– Тебе повезло, что тебя не тошнит по утрам, – сказала Аида. – Меня месяцами тошнило во время обеих беременностей.
– О-о, представляю, – вежливо ответила я.
Аида откинулась на спинку кресла и тепло посмотрела на меня.
– Ты уже решила, какой возьмешь декретный отпуск? Большой или короткий?
