мониторе.
– У вас отекали ноги или руки? Вы замечали это? – спросил он.
– Да, ноги отекали, но ведь я беременная, так что я не придавала этому значения. – Внезапно я сообразила, что не знаю, как зовут этого человека. – А вы кто?
Он посмотрел на меня.
– Кардиолог. Доктор Вогн.
– Рада познакомиться, – пробормотала я.
– Взаимно. – Он записал в мою карту что-то еще и закрыл ее.
Я все еще не могла оправиться от шока и в глубине души надеялась, что это какая-то ошибка.
– Что все это означает?
– Пока еще не знаю наверняка, – сказал доктор, – но могу сказать то, что мы знаем на данный момент. Мы сначала откачали жидкость из ваших легких, чтобы вы могли дышать, потом сделали эхокардиограмму, то есть УЗИ сердца. Она показала, что ваше сердце функционирует только на двадцать пять процентов.
– Боже!
– При допустимой норме около шестидесяти процентов, – продолжал он. – Судя по тому, что вы мне сейчас рассказали, скорее всего у вас болезнь под названием миокардит.
– Что это? – нахмурясь, спросила я.
– Воспалительный процесс в сердечной мышце. Наиболее частая причина – вирус гриппа. У большинства людей заболевание проходит без осложнений, но иногда оно поражает сердце.
– У меня закупорены артерии? – спросила я.
– Нет, проблема не в этом. Не в том, что вы ели много картофельных чипсов или ленились и избегали физических нагрузок. Боюсь, что вам просто не повезло.
Мне стало совсем нехорошо после этих слов; я задрожала от шока.
– Я поправлюсь?
– Мне очень жаль, – ответил он, немного помолчав, – но миокардит, да еще такой сильный, как у вас, обычно не проходит.
Он говорил об этом на удивление буднично.
Меня захлестнула волна ужаса.
– А как же мой ребенок? Что будет с ним? Я смогу выдержать роды?
– Это не моя область компетенции, – пояснил он, – но к вам скоро придет кто-нибудь из акушеров.
– Но ведь вы должны что-то знать, – настаивала я. – Вы наверняка обсуждали с ними мой случай, либо сталкивались с этим раньше.
– Скоро к вам придут акушеры и ответят на ваши вопросы, – повторил он.
Я разочарованно нахмурилась.
– Вы так и не сказали мне, что случится. Я умру? Или моя болезнь излечима?
Он снял очки.
– В какой-то степени мы можем улучшить ваше состояние. Мы можем откачивать жидкость из легких, чтобы вы лучше себя чувствовали. Если вам не станет хуже, мы выпишем вас через неделю-другую. Нужно поддерживать ваше здоровье, чтобы ребенок рос и развивался.
– Что потом? Я смогу родить?
– Я ничего не могу сказать, – вздохнул он. – Мне ясно только одно – сейчас ваше сердце работает на таком уровне, что вам необходима трансплантация.
Я попыталась сосредоточить свое внимание на фактах, опасаясь, что у меня случится нервный срыв.
– Когда это будет?
– Трудно сказать. Прежде всего мы должны поставить вас на очередь. Далее это будет зависеть от того, как далеко вы окажетесь в этом списке и насколько скоро удастся найти подходящего донора.
– Как долго я проживу без нового сердца? – спросила я. – И переживет ли мой ребенок трансплантацию?
Доктор снова надел очки и поглядел на меня поверх линз.
– Во-первых, на поиски донора уйдет какое-то время, и, если даже мы найдем его завтра, невозможно предсказать исход хирургической операции, если речь идет еще и о ребенке. Но вы должны понимать, что ваш ребенок вам не помогает. Он забирает у вас энергию и кровь. Недаром говорится, что ребенок в животе – самый жадный из всех паразитов.
