Работа в чужом городе была не всегда. Жилье тоже. Все в жизни было временным и недолговечным. Как-то занесло нас в Оренбург. Проезд туда по направлению миграционной службы был для нас, вынужденных переселенцев, бесплатным.

В поезде мне стало плохо, в глазах потемнело, я потеряла сознание. Сын тогда решил, что я умерла, и откуда-то издалека я слышала, что он громко кричит, зовет меня. Поезд остановили на какой-то станции, вызвали бригаду медиков, которые констатировали факт истощения организма и нервной системы. Потом меня кололи, потом капали, потом… Центр временного размещения в Оренбурге. В комнате метров в восемнадцать нас жило человек двадцать разных по возрасту и характеру людей. Спали на старых двухъярусных железных кроватях: дедушки, бабушки, дети и их мамы. У каждого свое горе. Вот мама с пятилетней дочкой. Это все, кто остался от многодетной семьи. На глазах женщины в один момент погибли муж и пятеро остальных ее детей. Руки, ноги, куски разорванных их тел метнулись, как фейерверк во время бомбежки Грозного. Дети просто не успели перебежать на другую сторону улицы и укрыться вместе с мамой. Они спешили, но успели лишь на тот свет. Она же смотрела на разбросанные по земле фрагменты родных тел и старалась переключиться на момент прощания с ними.

Страшные истории, сконцентрированные в большом количестве, так как каждый имел свою, могли составить целую библиотеку томов. Можно было свихнуться, слушая их. Однако каждого в тот период занимала лишь своя жизнь.

Жизнь моей семьи, уже без мужа, который оставил нас именно тогда, в самое трудное и страшное время, изобиловала каждодневными событиями. Это как короткие клипы, эмоционально окрашенные, где черные тона преобладали над всеми другими. Работать приходилось где угодно и кем угодно. Высшее образование от московского вуза стало ненужным. Миром правил беспредел. И когда вдруг появлялась неожиданная возможность накормить детей, счастью не было предела. Помню, как отправилась получать продуктовую посылку в Красный Крест в Пятигорске. Гуманитарная помощь поступила из-за рубежа. Килограмма крупы, сахара, макарон, муки и бутылки растительного масла мне с детьми хватило бы надолго. Слезы радости выступили от созерцания такого количества продуктов, за которыми я пришла с сынишкой. Но уже спустя несколько минут слезы стали горькими от обиды. Выяснилось, что вожделенная посылка получена моим мужем: в списке стояла его подпись. Он отнял и бесплатный пай у своих детей, благополучно доставив его в ту, новую, сытую семью, которая пригрела его и оградила от проблем и голодной смерти.

Как-то он открыл мне дверь дома, где проживал, с тарелкой источающего аромат специй горячего мяса — не мог расстаться с ужином. Я же зашла, чтобы сообщить ему, что детям нечего есть, и попросить помочь. Гнев, ярость, ненависть потревоженного зверя, вызванные моим приходом, запомнились мне навсегда.

Помню, как приехала на время в Грозный из города на Кавминводах, куда вывезла детей, пряча от надвигающейся на нас, жителей Чечни, беды. От железнодорожного вокзала до моей пятиэтажки — рукой подать. В школе эту дистанцию мы пробегали на время, когда сдавали нормы ГТО. Теперь эти метры оказались для меня непреодолимыми. Поезд прибыл под утро, уже светало, и я, взяв за руки обоих детей (младших школьников), направилась к до боли знакомым, родным окнам на втором этаже моего дома. Пройдя метров тридцать, мы оказались прижатыми к высокому забору резко вырулившим из-за угла автомобилем. Салон его был набит не вполне адекватными подростками. Ночные гонки по опустевшим улицам Грозного были явлением обычным. Машины не просто угоняли у русских, их отнимали молодчики под страхом смерти. Разбили сегодня одну, назавтра останавливают следующую, выгоняют водителя, приставив дуло пистолета. А то и просто душат, затянув на его шее проволоку. И снова в путь на поиски приключений и адреналина. В ту ночь я с детьми стала объектом, удачно подвернувшимся под руку, точнее под колеса одной из таких машин. Оцепенев от страха при виде стволов автоматов, торчащих из окон автомобиля, дети вросли в землю. Издевательский смех не предвещал добра. Из немого шока нас троих вывела выходка маленького сына: он бросил в дверцу машины пустую стеклянную бутылку от минералки, как бы протестуя против скверной ситуации, заложниками которой мы оказались. Звон разбитого стекла вернул из забытья детей, и они «сгреблись» в кучу под мое крыло. Но остервеневшие подростки дали задний ход и с налету, визжа колесами, направились на нас с агрессией, злостью и руганью.

Не помню, как мы оказались на исходной позиции — в зале ожидания вокзала. Здесь валялись грязные бомжи, источающие зловоние, ходили непонятные личности с двумя автоматами, по одному на каждом плече, здесь смерть шла рука об руку с жизнью. Один неверный шаг — и никто не будет даже знать, где искать тебя. Эти несколько часов до начала рабочего дня, когда по улицам Грозного начинают ходить люди, мне пришлось с детьми сидеть на вокзале в полном кошмаре. Да и потом повторить попытку попасть домой я решилась лишь в сопровождении каких-то бабушек, которым было со мной по пути.

Некогда родная жилплощадь, где стены впитали ауру былого семейного счастья, встретила суровым холодом отчуждения. Как выяснилось, свет по вечерам в квартирах включать было опасно. К вечеру я положила под кровать железяку непонятного происхождения — видно, муж когда-то принес. Как будто железка могла спасти меня от нападения, случись ворваться людям в мою квартиру. Но это еще не все. К прутьям балкона привязала толстую бельевую веревку: меня бы она, может, и не выдержала, а вот дети в случае чего могли бы спуститься по ней со второго этажа и убежать. С приходом темноты дома можно было только лежать и молчать, не подавая признаков жизни. И все же ближе к полуночи постучали. Страшно было даже дышать. Стук становился громче и настойчивее. Затаившись в дальней комнате, мы ждали исхода. Детей даже предупреждать не надо было, чтобы они не вздумали вдруг заплакать. Все интуитивно немели в этом городе.

Видимо, отчаяние и временное бессилие сделали меня в итоге сильной. Нужно было поднять детей, дать им образование. Так и случилось, но намного позже. Потеря собственного жилья и скитания по съемным квартирам настолько укоренили в сознании мысль о бездомности, что много лет еще я не могла

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату