– То есть мы в родные топи возвращаемся?
– Да, все проходят практику по месту жительства, – кивнула девушка. – Джейс обещал мне экскурсию по Семиречинску.
– Классно, – ответила я, а сама задумалась: где у меня, интересно, прописка? – Подождешь меня? Мне надо кое-что сделать.
Я выразительно посмотрела на дверь. Кира хихикнула и потянулась.
– Иди, я пока тоже передохну.
Удостоверившись, что девушка за мной не пошла, я рванула к тумбочке, вынула документы и с облегчением выдохнула. Семиречинск значился и моей родиной, а значит… Добро пожаловать в столицу, Данька. На душе стало тепло и сладко, словно кто-то сиропом полил. Гад, лучше бы мне отдал, я бы поела.
Желудок согласно заурчал.
Я взглянула на часы, мирно тикавшие на подоконнике (как они там оказались, я не помнила), и вздохнула: столовая уже успела закрыться, и оставалось только отправлять посланца в ближайшую таверну. Или ждать, что вернется Вита и покормит подневольных.
Шел шестой день с того момента, как мы повесили объявления, и пятый – как начался отбор актеров на две пустующие роли. Точнее, уже одну. Белого мага мы нашли. А вот с лосем дело обстояло сложнее.
Это мы беспокоились, что лоси объедят клумбу у таверны? Ха-ха-ха! Нам бы хоть одного лосика привели. Все лошадей и лошадей тащат. Морок наведут и думают, что молодцы. Смотреть противно! А нам репетировать пора, сценарий писать… Вот как без лосиного принца? Курам на смех, а не сценарий! Все шло к переделыванию истории. Очередному.
– Данька, ты долго?
Кире надоело сидеть в одиночестве, и она начала проявлять обеспокоенность моим отсутствием.
– Уже иду! – крикнула я, глянула в темное окошко и потопала на работу.
Мануфактура продолжила деятельность.
Вита вернулась уставшая, но довольная и с едой. Последнему обстоятельству мы обрадовались больше, чем первым двум, и даже не скрывали радости. Усмехнувшись себе под нос и обозвав нас «проглотами», кикимора сходила в душ, пока мы сервировали поляну на ковре, и вернулась, обретя второе дыхание.
Улыбка не сходила с ее губ, и мы затаились в ожидании новостей. Неужели хорошие?
Кира сглотнула: еда слишком приятно пахла.
– Ешьте уже, – махнула Вита.
Мы не заставили себя ждать.
– Что-то хорошее произошло? – осторожно спросила я в перерыве между поеданием куриного шашлыка.
– Да. Все просто чудесно.
– И? – хором спросили мы с Кирой.
Совместная работа сплачивала, позволяла лучше узнать друг дружку.
– У нас есть лось! – торжественно объявила кикимора.
Общежитие сотряслось от радостного смеха. Такого ликования у нас еще не видели.
Позже, когда от еды остались только приятные воспоминания и довольное мурлыканье желудка, мы задали другой важный вопрос:
– А кто будет играть с нами?
– Увидите на репетиции, – усмехнулась Вита. – Но вы его знаете. Некоторые – даже особенно хорошо.
Я помрачнела. Намек – хотя чего уж тут, прямое утверждение – явно предназначалось мне. А кого я знаю особенно хорошо? Я задумалась, но кандидатов все же было больше одного.
Девушки тем временем перешли на деловые темы.
– Все готово?
– Еще нет, – с огорчением выдохнула Кира. – Может, присоединишься?
Вита прикусила губу, что-то планируя и просчитывая. Наконец она согласно кивнула:
– У меня есть минут сорок. Так что если хотите помощников, то вперед.
Втроем работа пошла веселее и, что немаловажно, быстрее.
День перед экзаменом – самый жуткий день в семестре. Страшный суд – не иначе. Час расплаты и раскаяния. Время, когда адепт вспоминает даже то, чего в жизни не знал.
Экзамены были еще далеки, но вот контрольные изрядно портили нервы, успокоить которые могли только хорошо припрятанные шпоры. И народ то и дело (дилетанты!) поглаживал укромные места, где под юбкой, в поясе или в лифе таилась заветная бумажка с ценнейшей информацией.
После всего, что пришлось пережить, мне шпоры не требовались. Более того – смотреть на них тошно было. Судя по оговорке одного из братьев, это
