мужчин, сидевших там, начали передвигать тяжелые деревянные столы. Лу Чжу испуганно трясет головой, а Сю Мэй с раздраженным видом встает на ноги.
«Что происходит?» – спрашиваю я.
«Они снова завели эту глупую игру, – говорит она. – Надо пойти и проследить, чтобы никто не пострадал от…»
Я опять не понимаю последнего сказанного ею слова: она снова употребила незнакомый нам знак. Сю Мэй быстро идет туда, где несколько мужчин окружили один из столов. Мы с Ли Вэем недоуменно переглядываемся, а потом одновременно встаем посмотреть, что происходит.
Мужчина с черной седеющей бородой держит перед собой коробочку. Он поднимает крышку, и все склоняются над ней. Чтобы посмотреть, мне нужно оказаться ближе, и я достаточно маленькая, чтобы проскользнуть между двумя крупными мужчинами. Когда я вижу, что у него в коробочке, у меня перехватывает дыхание: это – скорпион. Он чуть меньше моей ладони, черный панцирь блестит. Мужчина что-то говорит и кивает пареньку, который стоит рядом с ним. Паренек достает кожаный мешочек и высыпает на стол его содержимое – груду блестящих золотых монет.
Мужчины моментально начинают суетиться. Говоря одновременно, они выкладывают свои монеты и вещи. Один из мужчин кладет кольцо. Еще один – искусно расписанный веер. Сделав небольшую паузу, старик указывает на высокого молодого человека, который ненамного старше нас с Ли Вэем. Это вызывает новый всплеск возбуждения. Помощник начинает собирать разнообразные подношения, раздавая небольшие бумажки, на которых что-то пишет. Подавшись ближе, я могу прочесть некоторые из них. На бумажках записано, что именно было выложено, и потом сказано «за» или «против».
Когда все собрано, высокий выбранный парень протягивает руку. Наступает тишина. К моему ужасу, бородач вынимает скорпиона и кладет на вытянутую руку избранного. Через несколько напряженных мгновений бородач кивает, и тишина взрывается, заставляя меня вздрогнуть. Все собравшиеся начинают издавать шум. Частично он состоит из слов, частично – из гудения, криков и других звуков, для которых у меня нет обозначений. Шум нарастает до лихорадочно-громкого, так что мне даже хочется отойти. Вот только слишком интересно, что происходит.
Молодой парень со стекающим по лбу по?том перекладывает скорпиона с ладони на ладонь, туда и обратно. Скорпион мирно терпит. Немигающий взгляд парня прикован к опасной твари. Заметно, что он прикладывает все силы к тому, чтобы руки у него не дергались. Наверное, из-за шума толпы добиться этого труднее. Восемь раз он перемещает скорпиона. На девятый раз шум от зрителей резко усиливается, их возбуждение нарастает. Молодой человек нервничает еще сильнее, руки у него дрожат. Он как раз собирается сделать десятое перемещение, когда спокойный скорпион внезапно делает выпад, и его жало впивается мужчине в запястье. Тот резко дергается, и скорпион падает на стол. Мой крик изумления смешивается с общим ревом. Старик с бородой возвращает скорпиона в коробочку, а его помощник расплачивается с теми, на чьих бумажках было написано «против».
Когда все выигрыши розданы, другой мужчина вызывается подержать скорпиона. Процесс повторяется, и толпа снова бурно шумит – как я теперь понимаю, стараясь сбить держащему концентрацию. На этот раз состязатель успешно совершает десять пересадок и возвращает скорпиона в коробочку. Снова поднимается суматоха, и выигрыши получают те, кто делали ставки «за». Победителю тоже платят как золотыми монетами, так и долей дохода от ставок.
Мы наблюдаем еще за парой партий, в которых все добровольцы получают укусы. Все это время сокровища бородатого мужчины увеличиваются. Стопки монет становятся выше, и к ним прибавляются предметы: бутылочка, заткнутая пробкой, новый нож, отрез ослепительно-красного шелка… Я не могу им не восхищаться, особенно после того, как пострадала моя собственная туника. Проигравшие мужчины баюкают распухшие и багровые кисти рук, но в остальном они не пострадали – только, наверное, гордость их ранена.
Мы с Ли Вэем отходим к нашему столу. У него горят глаза.
«Я видел у нас в поселке таких скорпионов. Они безобидные, если их не тревожить. Надо просто чтобы руки не дергались, это не слишком сложно».
«Окружающие шумят, – объясняю я ему. – Очень сильно. При этом трудно сосредоточиться – не говоря уже о том, что ты при этом держишь такую тварь. – От стола доносится новый взрыв криков, но я заставляю себя не обращать внимания на это развлечение, а думать о нашей проблеме. – Что нам делать? – спрашиваю я у Ли Вэя. – Я имею в виду всю ситуацию. Сю Мэй явно хочет нам помочь, но я не уверена, что у нее получится. Она ничего не знает о нашем поселке, у ее отца, похоже, никакого веса нет».
«У них его больше, чем у нас, – суховато отмечает Ли Вэй. – С нами вообще не положено разговаривать – или с такими, как мы».
«По-моему, нам надо найти именно этих остальных, – говорю я. – Тех, кто не слышит. Может, им что-то известно о нашей истории или о той деревне. Нужно их найти. Так мы узнаем ответ на вопрос о том, как помочь нашим людям».
«Наверное», – соглашается Ли Вэй.
Он перестает смотреть на меня, но теперь сосредотачивается не на игре со скорпионом и не на Лу Чжу, а на всем помещении в целом. Разнообразие посетителей просто ошеломляет, мне вспоминается то, что сказала Сю Мэй: тут всегда кто-то уходит и приходит. На лице Ли Вэя написано любопытство; возможно, он представляет себе, как отправился бы отсюда с одной из групп путешественников – не обратно в наш поселок, а в какое-нибудь удивительное и далекое место.
Новый взрыв шума у стола говорит мне, что очередной участник получил укус. Я раздраженно качаю головой:
«Зачем так рисковать?»
«Он не смертельно опасный, – сообщает мне Ли Вэй, снова заинтересованно глядя на происходящее. – Я видел, как людей кусали. Отек проходит
