Сначала прибыли три агента службы безопасности, двое мужчин и женщина. Когда они там расположились, со стороны Арсенала пешком подошел Гоген, благоразумно надевший резиновые сапоги и блестящую куртку с капюшоном. За ним неотступно следовал Лука Эвард в черной добротной куртке и неприметных зеленых джинсах, отрицая моду даже на расстоянии пятисот метров, взгляд вперед, на голове – сверкающий зачаток лысины, темные круги под глазами от бессонной ночи.
Они подошли к кафе, глядя на мои фотки на дисплеях телефонов, и пока они их рассматривали, я набрала номер Порции и сказала:
– Вон те двое.
Порция фыркнула, как деловая женщина, попусту теряющая время, встала, широкими шагами подошла к Гогену и сунула ему телефон дисплеем вперед, резко бросив:
– Это вас.
Гоген галантно поблагодарил ее и взял телефон. Она двинулась прочь, покачивая ягодицами и поводя бедрами, гордо вздернув подбородок – все по Шекспиру.
– С кем я говорю? – поинтересовался Гоген по-английски, вежливо, но резковато.
– Меня зовут Уай, – ответила я, видя в бинокль, как он завертелся на месте. – Я хочу поговорить о Байрон-Четырнадцать.
Небольшое замешательство, Лука Эвард возникает позади Гогена, требует телефон, глядит на свой аппарат с моей фоткой, смотрит на толпу, никого знакомого не видит и опускает взгляд. Что-то похожее на злость, то, что он не хочет демонстрировать миру.
Я тоже отвожу глаза, и это стыд, явный и очевидный.
– Я думал, что мы…
– Встретимся лично? У вас сильная тяга к ножам и пистолетам, мистер Гоген.
– Разве?
– Вы смотрели записи с камер? В Токио, в Омане? Материала из Стамбула у вас, наверное, нет, но говорю вам серьезно – ножи вы любите. Полагаю, вы записываете наш разговор?
– Теперь да.
– Это хорошо: тем самым вы избавите меня от необходимости повторяться. Я думаю, что Байрон взломала «Совершенство», изменив процедуры, которые получает Клуб ста шести. Луиза Дюнда – одна из нескольких людей, бурно и агрессивно реагирующих на ключевые слова, возможно, из поэзии, скорее всего – Байрона или Вордсворта. Это вы знаете. Чего вы не знаете – так это того, что этот процесс начался одиннадцать месяцев назад в Беркли. Ищите студентку по имени Мередит Ирвуд, ищите Агустина Карраццу, бывшего профессора Массачусетского технологического института. В телефоне, который держите в руках, вы найдете адреса лабораторий поблизости от Сан-Франциско, которые Байрон использовала для проведения своих исследований. На основании этой информации мне разыскать ее не удалось, но у вас гораздо больше ресурсов. Там также фотографии страниц ее дневника и кодовое слово для его прочтения. У меня имеется полный список вещей, с которыми она путешествовала, включая три паспорта, с которыми вы, наверное, сможете что-то сделать.
– Это все… – начал он, но я не дала ему закончить эту банальность.
– Мне нужно, чтобы вы остановили мероприятие Клуба двухсот шести, намеченное вами к проведению в гостинице «Маделлена» через две недели. Отмените его. Можете оставить приложение работать, если вам угодно, но снимите все процедуры и вычислите всех, кто мог их получать в последние одиннадцать месяцев.
– Зачем?
– А затем, что процедуры превратят их в невменяемых, безумных убийц, когда они услышат какой-нибудь идиотский стишок! Вы дурак или так, притворяетесь? Затем, что Байрон хочет уничтожить «Совершенство», а что вознамерится сотворить озлобленная шпионка?
– А как вы думаете, что она намерена сотворить? – спокойно и непринужденно спросил он, турист, ведущий приятную беседу в чудесном городе.
– Вы презентуете Клуб двухсот шести. За этим станет следить вся мировая пресса. Будь я на месте Байрон и попадись мне зал, полный людей, которые получали процедуры – мои процедуры, – я бы заставила их разорвать друг друга на части.
Небольшая пауза, медленный вдох.
– Она это сделает, – добавила я, когда молчание затянулось. – Луиза Дюнда стала пробным шаром, и все шикарно сработало. Филипа это видит – и я тоже. Поставьте членов Клуба двухсот шести перед объективами, и Байрон превратит съемку в кровавую баню.
– У вас есть этому доказательства?
– Никаких.
– Но вы, кажется, говорите очень уверенно.
– Я встречалась с ней. Жила с ней бок о бок. У нее есть цель. Вам покажется, что хватит и того, что члены Клуба ста шести станут сходить с ума и пытаться рвать людей зубами, но это не так, у Рэйфа есть свои принципы, вот такой уж он полный идиот. Так что вот, Гоген, мы с вами втираем всем очки и водим всех за нос.
