коробочкой силового генератора на поясе, вооруженный лучевиком со стволом, похожим на обрезок бамбука.
– Припадаю к вашим лотосным стопам, гуру-махараджа, – произнося это, охранник не двинулся с места. – Пожалуйста, приложите ладонь к сканеру.
– Не называйте меня так, – Горакша-натх протянул руку к сканеру. Зажёгся зелёный огонек. – Вы не мой ученик, между нами нет отношений наставника и последователя.
– Прошу вас, проходите.
За поворотом коридора йогина встретил начальник караула:
– Припадаю к вашим лотосным стопам…
Поймав бесстрастный взгляд гуру, начальник быстро исправился:
– Добрый день, Вьяса-джи. Она занята, у неё сейчас съемочная группа. Сожалею, но вам придётся подождать.
– Я подожду.
Проводив гостя в кабинет регистрации паломников, наскоро переоборудованный для иных целей, начальник вернулся на пост. С прошлого визита гуру здесь ничего не изменилось: светло-салатная побелка стен из шершавого ракушечника, топчан в углу аккуратно застелен узорчатым покрывалом. На низком столике – блок визор-центра, ваза с фруктами, кувшин с водой и две чашки. Узкая панель кондиционера под потолком; на панели горит одинокий жёлтый огонёк готовности. Шкафчик для одежды. Коврик для медитаций. Мягкий приглушенный свет имитирует закат.
Жаропрочная композитная дверь. Три замка? разных систем. Окон нет.
Из-за стены долетали приглушённые голоса:
– …зачем вы это снимаете?
– Пригодится.
– Нам нужно не это!
– Натху! Мой мальчик!
– Вот, вот оно! Снимайте!
– Снимаю…
– Нужна толпа сочувствующих.
– Без проблем, толпу наложим. У нас есть архивы…
– Натху!..
Съёмки гуру не интересовали. Он опустился на коврик, отрешился от голосов, бубнящих за стеной, и те послушно умолкли. Вслед за голосами ушли мысли. Тишина и покой, окружившие гуру, рождали причудливые образы, но это продолжалось недолго: образы тоже исчезли. Внешнее и внутреннее, «я» и «не-я» – всё ушло, растворилось солью в воде. Самый трудный вид сосредоточения – сосредоточение ни на чём, без цели. Медитация ради медитации. Подобную степень отрешения практиковали единицы. Горакша-натх был в их числе.
– …всё, закончили. Ох, простите меня! Я помешал…
– Вы не помешали.
Легко, одним текучим движением, йогин поднялся на ноги.
– Заходите, госпожа Джутхани, – начальник караула выглянул в коридор. – Вас ждут.
– Кто? Кто меня ждёт?!
В голосе женщины звучала тревога. Её настроение менялось быстрее весенней погоды, ветреной и непредсказуемой, несмотря на все усилия метеорологов. На Мирре Джутхани было голубое сари с золотистой каймой по краю – то же, что и в прошлый визит гуру.
– Зовите меня Вьясой, Мирра-диди.
– Мы знакомы?
– Да, мы уже встречались.
С первой встречи гуру добавлял к имени женщины приставку «диди» – «сестра». Это способствовало доверию.
– Правда?
Женщина наморщила лоб, с подозрением изучая гуру взглядом. Лицо её внезапно просветлело, морщинки разгладились.
– Я тебя помню! Ты приходил.
– Да, я приходил.
– Мы беседовали… Мы говорили о моём сыне! Где он?
– Натху всегда с тобой, Мирра-диди. Ты же знаешь, что он с тобой?
– Да! Да! Он со мной!
В глазах женщины вспыхнули искорки безумия.
– Он с тобой, но не все могут его видеть.
