переспала примерно в то же время? Наверняка среди сексуальных партнёров был её сорасец, брамайн. Он-то и является биологическим отцом Отщепенца…
Юрген ван Цвольф смеялся долго, со вкусом. Бреслау заподозрил у шефа начало истерики, но поверить в это было труднее, чем в антиса, нападающего на корабли. Отсмеявшись, начальник Управления утёр испарину со лба, ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Заявись кто другой на службу в шортах, пляжной разлетайке и босиком – это произвело бы на Тирана меньшее впечатление. Кого-то сейчас хватит удар, с тревогой подумал он. Кого?
Его или меня?!
– Вы отличный специалист, Бреслау, – генерал-лейтенант улыбался шире, чем ведущий ток-шоу «Сплетники». – Но вы ни черта не смыслите в политике. В глобальных, не побоюсь этого слова, государственных интересах. Какая, к фагу, разница, кто фактический отец мальчишки?! У нас есть документы: полный комплект! Официальное заявление этой…
– Мирры Джутхани?
– Да! Её запрос на ларгитасское гражданство для сына. Показания свидетелей. Постановление комиссии ОО ПМС о выплате денежной компенсации – считай, признание правоты этой потаскушки! А главное, акт генетической экспертизы! Два акта! Наш и брамайнский. Подтверждение отцовства – девяносто два процента. Девяносто два!
– И вы доверяете брамайнской экспертизе? Это же наверняка подделка…
– А почему я должен не доверять официальному документу? Он составлен по всем правилам, заверен двумя лицензированными экспертами и нотариусом. Он зарегистрирован нашими службами!
Лицо ван Цвольфа снова изменилось. Наружу протискивался кто-то другой, незнакомый, и от этого визита начальство щурилось, ухмылялось, подмигивало. Левое веко генерала начал бить нервный тик. Впрочем, тик быстро прекратился. Да он не в себе! – уверился Бреслау. Мимика, голос… Речь тоже изменилась: интонации гуляли от вульгарности до вкрадчивой доверительности. Ни того, ни другого за ван Цвольфом, сколько помнил Бреслау, ранее не водилось.
– Это же хорошо, Бреслау! Это очень хорошо!
– Что именно хорошо, сэр?
– Что она сама к нам обратилась! Понимаете?
Ван Цвольф подался вперёд, грудью навис над столом. Тиран едва сдержался, чтоб не отъехать вместе с креслом подальше от шефа. Казалось, что начальство сейчас щёлкнет зубами и ухватит собеседника за нос.
– Инициатива исходила от матери ребёнка. Не от нас! Опять же, брамайнская экспертиза ДНК. Никто не сможет упрекнуть нас в подтасовке результатов. Никто! Эксперты брамайнов и мать ребёнка сами нам их предоставили! Эксперты Ларгитаса только подтвердили. По документам мальчишка – наш! Наш!! Наш!!!
Ладони начальства, словно ноги записного танцора, отбили на столешнице зубодробительную чечётку:
– Вы только представьте себе, Бреслау: ларгитасский антис! Первый в истории Ойкумены антис техноложцев! Живой кукиш энергетам! Представили?
Бреслау представил. А потом представил ещё раз. Когда он представил это в третий раз, во всём сиянии открывшихся перспектив, он утёр испарину со лба, ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.
– Ха! Я знал, что вы поймёте! Печёнками прочувствуете! – Ван Цвольф ликовал. Он верил в смекалку Тирана и был рад, что не ошибся. – Проняло? Вижу, проняло! Чему мы служим, Бреслау? Кому?
Начальство подождало ответа и, не дождавшись, ответило само:
– Родине! Благу и процветанию Ларгитаса. Могуществу и престижу. Престижу и могуществу – в первую очередь! Этот беглый щенок нам нужен. Срочно!
Мы должны успеть первыми, без слов понял Тиран. Мы должны поймать его, пока нашего ларгитасского антиса, первого в истории Ойкумены, не перехватили чёртовы брамайны или Совет антисов.
– С данной минуты ваш отдел занимается только этим делом. Абсолютный приоритет! Бросьте на поиски Отщепенца все силы, задействуйте любые службы. Я даю вам полный карт-бланш, Бреслау! Головой ответите!
– Есть, сэр!
Тиран с трудом подавил позыв вскочить и, лихо щёлкнув каблуками, замереть по стойке «смирно».
– Привлекайте любых специалистов. Экспертов, чёрта, дьявола, флуктуации континуума! Продайте душу сатане, но добудьте мне мальчишку! И чтоб ни одна собака об этом не пронюхала! Секретность высшего уровня. Вам ясно, Бреслау?
– Так точно, сэр.
Особая секретность операции вступала в явное противоречие с приказом о привлечении экспертов, чёрта и флуктуаций. Ничего, с противоречиями
