никаких сомнений. Но с вами все больше сомнений и тревог, хотя, казалось бы, с чего вдруг, если от победы к победе?
– Потому что смотрите дальше Растера, – сказал я с сочувствием. – Он мог бы увидеть только могучих демонов в рядах нашей победоносной, а как же иначе, армии, а вы уже съеживаетесь в предчувствии нелегкого разговора с императором.
Он ответил привычно ровным голосом, но я все же уловил глубокое сочувствие:
– Разговаривать придется вам.
– Выдержу, – заверил я. – Сейчас начинаю понимать, что с Маркусом за спиной становлюсь все ничтожнее. Раньше все победы были моей заслугой, а теперь смотрят не на меня, а на Багровую Звезду за моей спиной!.. Это и утешает, даже придает гордости, но и обесценивает меня самого. Дескать, а чего стоишь без Маркуса?
Он взглянул с сочувствием.
– Вы это понимаете, ваше величество. Значит, справитесь.
– Кстати, – спросил я, – а что вы так не любите демонов? У вас своих нет?
Он покачал головой.
– Сэр Ричард, как можно? Я чародей, а не маг!.. Чародеи только заклинаниями, только своими силами, к помощи демонов не прибегают!.. Потому мы и чародеи.
– Не знал, – признался я откровенно. – Для меня колдуны, маги, чародеи, волшебники и всякие там ведуны с целителями – люди одной творческой профессии. А разница между вами как между ямбистами и хореистами, хотя для всех просто поэты.
Он скупо улыбнулся, продолжает поглядывать на вход в убежище, откуда несется гулкий грохот и сухой треск камня. Вход для демонов оказался слишком узким, расширяют, а вытаскивать глыбы пришлось менее громадным, а здесь гиганты Кракоферналс, Нейтрогерриснер и Анагртайслоргер подхватывают валуны и забрасывают далеко в стороны.
На ночь я оставил наблюдать за ходом работ Серфика, строго наказал дождаться момента, как уберут каменную пробку из туннеля, и сразу же сообщить мне.
Сам я расположился в шатре поблизости от места работ, долго не мог заснуть из-за грохота. Ехать в столицу нет смысла, я не Карл-Антон, переноситься через пространство не умею, нужно будет прижать его и потребовать, чтобы научил. Такое умение важно не только почтальонам, император тоже обрадуется…
Хрурт предложил по-свойски доставить в шатер баб, многие родители из ближайших сел с ликованием пошлют дочерей в мою постель, я гордо и с достоинством отказался, я в первую очередь император, вождь, а всякое-всякое потом, иначе умный человек становится дураком надолго.
Телохранители пристыженно умолкли, но по их лицам видел, что я перегнул, зачем же тогда императорствовать, если не тащить в постель всех баб?
Утром Серфик влетел в шатер, как крохотный раскаленный докрасна метеорит.
– Повелитель!.. Все завалы в туннеле убраны!.. Что дальше?
Я встрепенулся, смахнул остатки сна и моментально вскочил на ноги, едва не оттоптал уши посапывающего у постели Бобика.
– Летим туда!.. Ну да, ты лети, а мне летать неприлично.
Бобик поднялся, зевнул и с неудовольствием посмотрел на крохотного демона. Серфик показал ему язык и в красивом выверте вылетел наружу.
Еще только выбежав из шатра, я рассмотрел застывших, как вечные горы, крупногабаритных демонов. Кракоферналс полыхает гигантским факелом, даже издали смотрится как огромный раскаленный утес, а рядом словно для контраста стоит, опустив голову, весь в мохнатом инее, исполинский Анагртайслоргер, я даже на таком расстоянии почти ощутил от одного жар, а от другого космический холод.
Только Нейтрогерриснер холодно блещет сталью, ему не нужен ни жар, ни холод, несокрушим, как гора из самого прочного металла, у меня по коже пробежали холодные лапки страха, когда он поднял голову и взглянул на меня.
Большинство демонов, что поменьше габаритами, хотя тоже гиганты, так и остались вокруг выхода, еще с десяток крупных и устрашающих с виду стоят группкой в сторонке, неподвижные, только из-под нависающих скалами надбровных дуг в пещерах глаз у всех горит багровое пламя.
Бобик подбежал к дыре в земле первым, к моему удивлению, совсем не реагирует на ужасающих демонов, арбогастр приблизился красивой рысью, тоже не повел в их сторону глазом, словно с детства, когда бегал беспечным жеребенком, привык таких видеть везде и всюду.
Не покидая седла, я сказал демонам властно, стараясь, чтобы голос был внятным и повелительным:
– Встаньте с краю у дороги. Лучше по обе стороны. Пусть император пойдет мимо вас, это будет так красиво!.. Я уже оценил как художник- мономенталист. Или монументалист.
Карл-Антон вышел из незримости в трех шагах, но встал так, чтобы я был между ним и демонами.
– Еще и художник, – проговорил он. – С ума сойти.
– Я разносторонняя личность, – сообщил я с достоинством. – Многостаночник-передвижник!.. А по совместительству еще и государственный деятель. Это здесь все по бабам, по бабам!
