вежливостью:
– Когда мы увидели приближающуюся Багровую Звезду Зла, все приготовились к бою и достойной гибели, но… вдруг из нее выпала какая-то палка с цветной тряпкой, полетела вниз… Уж простите, маркиз, но попала прямо в середину вашего двора! А когда воткнулась, оказалось, что это древко с вашим знаменем!..
Рамиро добавил, улыбаясь:
– А Багровая Звезда, не обращая на нас внимания, что странно и обидно, полетела дальше. То-то у нас был переполох!.. Синтия выбежала из дома, схватила это знамя и начала размахивать, крича, что маркиз вернулся.
– Кстати – перебил я, – как они там… с Маргаритой?
Гитард ухмыльнулся.
– Скажу только, что умеете подбирать женщин. Не знаю, как вас делили, но сейчас работают, правят от вашего имени… Ну, как обычно, когда мужья уходят надолго в походы, а жены остаются на хозяйстве. Моя мама так стояла у штурвала замка и двух деревушек, когда отец годами пропадал где-то в дальних странствиях. Правда, Синтии и Маргарите мощно помогает Совет Капитанов. Обе они называли себя маркизами, но когда ваше знамя воткнулось посреди двора, Синтия заявила, что маркизат уже не маркизат, будем именовать его королевством!.. Тем более что…
Он замялся, я спросил строго:
– Давай рассказывай.
Он ответил с неловкостью:
– Да и рассказывать нечего… Багровая Звезда нависла над миром, а это смерть всему на свете. Мы, пираты, не овцы, которым все равно, пастись или идти под нож. Драться не можем, не допрыгнем, так решили погулять напоследок…
Рамиро, поглядывая на меня с опаской, сказал торопливым голоском:
– Просто из королевства Лантарона наконец-то прорубили к нам дорогу через дикие леса, а болота замостили, но Багровая Звезда заставила всех разбежаться. Мы и решили гульнуть на чужих территориях… Собрались и сами вторглись на их земли!.. Порубили, пожгли, а Синтия заявила, что отныне Лантарона входит в состав Черро, что теперь уже не маркизат, а королевство!
– Ого, – сказал я, – размахнулась. Правда, Синтия всегда была… деятельной. А что Совет?
Гитард развел руками, едва не расплескав вино из чаши.
– В Совете чуть не до драки! Не из-за Лантароны, а насчет выпавшего из Багровой Звезды знамени. Вы же знаете эти морды… Наконец вытерли кровавые сопли и решили снарядить делегацию в столицу, выяснить. Синтия доказывала, что сброшенный флаг – это вещий знак, маркиз жив и снова на коне! Возможно, даже на Багровой Звезде, что было совсем дико, но разве мы под вашим руководством не сотворили дикое?
– Ребята, – заверил я, – как вы понимаете, хотя и не верите, я денно и нощно только и думал, как добиться еще большего развития Черро и нашего сельского хозяйства… которое теперь, как понимаю, еще и рыбное. Но тоже сельское.
Гитард сказал с ликованием в голосе:
– Вижу, придумали?
– Да, – ответил я. – Сейчас только у Черро есть выход к океану, а он вообще-то нужен всем и каждому. Кроме дураков, но и тем нужен. Чтобы помочь экономическому развитию нашего маркизата…
– Королевства, – поправил Гитард и посмотрел на меня с вопросом в глазах.
Я кивнул.
– Пусть королевства. Одним больше, другим меньше… Так вот, чтобы помочь нашему обожаемому Черро, краю истинной свободы и сравнительно честного предпринимательства, я захватил Багровую Звезду, перелетел сюда с армией, здесь пообщался с императором Германом и грубо – я же маркиз пиратского Черро! – захватил империю Клонзейд.
Они слушали с вытаращенными глазами, даже у Рамиро перехватило дыхание, он едва прошептал:
– Клянусь всеми ветрами… И все это сделали, чтобы возвеличить Черро?
– Да, – сказал я твердо, – возвеличить и дать ему настоящую славу, честь и богатство!.. Истинное богатство хлынет, когда пойдут нескончаемым потоком караваны с товарами по прорубленной через горный хребет дороге…
Гитард ахнул.
– Через… через что?
Я сказал небрежно:
– Да я тут между делами прорубил дорогу через горный хребет, отделяющий империю Клонзейд от Гессена. Широкую дорогу, сто человек пройдет в ряд, даже если растопырят локти. Надеюсь, там уже все остыло. Целые сутки рубил! А всего каких-то сто миль, а то и меньше. Так что теперь маркизат… что уже не маркизат, находится в самом прибыльном месте.
Гитард в сильнейшем возбуждении потер ладони одна о другую, а Рамиро сказал быстро:
