очевидно, что это бессмысленный и жадный блеф.
Иван обычно с жалостью относился к людям, загонявшим себя картами, считал их недужными, но сейчас он смотрел на Николашу с меркантильной жесткостью. Впервые деньги ему были потребны для столь благородной цели. Мало того, стоило еще и проучить мерзавцев. Кто именно из играющих был мошенник, Иван не распознал, а потому настороже держался со всеми.
Справа от Ивана сидели два бледных студента, похожие друг на друга, в черных сюртуках, как тараканы. Они играли на одной руке, ставили копейки и хорохорились, обмениваясь биллиардными фразочками. Один из них все повторял: «Через два борта!» А другой вторил: «Катится- докатится».
Последний круг Иван провел грандиозно. Николаша сгрыз туза, бросил на стол самую выигрышную, как потом сталось, за вечер комбинацию, и молча вышел из гостиницы в ночь. За круглым столом зеленого сукна теперь восседали студентики и лысый поручик. Студентики в четыре руки мусолили и перебирали карты, затем мышино совещались. Чтобы подхлестнуть их азарт, Иван вежливо посоветовал им отложить деньжат на учебники и бросил им через стол рубль.
— Не сметь советовать! — зашипел пронзительно один из них, второй же стащил круглую черную шапку, вынул две мятые перевязанные пачки и бросил их поперек ставки поручика.
— От двух бортов, катится-докатится, — единой душой выдохнули студенты и обмякли.
— С ледком, вашебродие? — под руку вылез вертлявый лакей с графинчиком, имевший отвратительное свойство появляться в самый неподходящий момент.
— Господа, это выдающийся вечер, — сказал Иван, прикрыл от лакея карты и привычно оглядел залу с точки зрения возможного бегства.
Пришлось неспешно порыться в располневшем внутреннем кармане, чтобы накинуть ставку, а затем карты, Иван говорил, «как первый снег», легли на стол. Он победно и устало посмотрел на игроков.
Но поручик продолжал цедить «с ледком», и это было крайне странно. Будь он облапошенным простачком…
— Валет треф вам кланяться велел, — сказал подпоручик с гаденькой усмешкой.
Тараканы-студенты мгновенно выросли у Ивана за спиной и схватили его за руки.
— Господа, тут шулера! — успел крикнуть Иван и вскочить на стол.
Но неизвестно откуда появившийся городовой уже облокотился на входную дверь, а инженер Николаша, вернувшийся в зал, неторопливо прикурил от камина, протиснулся сквозь сковавшую стол толпу и, глядя Ивану в глаза, во всеуслышание подтвердил, что видел подброшенного валета.
Иван с поднятыми руками, намереваясь сдаться, спустился на пол и дрожащим голосом проговорил: «Пропади все пропадом, поймали вы меня». Он оглядел карточную компанию, опрокинул в горло водку и, ухватив ловким веерным движением банкноты со стола, прыгнул к окну, расталкивая чужие плечи и локти.
Бежал он умело и легко. Не прошла даром давешняя прогулка, все подворотни и переулки были ему в подмогу, а преследователи наверняка были в городе новичками — они потеряли его из виду почти сразу. Еще вчера он приметил себе надежное убежище, да такое, что этим олухам ни за что было не догадаться. Неподалеку от игорного дома высилась пожарная каланча, внизу которой за круглыми белыми колоннами располагался ни много ни мало полицейский участок.
Он тихо и мягко, как кот, пробрался в главное помещение, незамеченным взбежал по винтовой лестнице и через люк попал в круглый полупустой кабинет на самом верху. На его удачу, там никого не было — в комнате шел ремонт и повсюду были расставлены ведра с краской, тазы с мокрой штукатуркой, да разбросаны кисти всех мастей. Наверняка, это уютное гнездышко свил себе ни кто иной как толстопузый полицмейстер. Поблизости нарастал шум голосов — кто-то поднимался по лестнице. Иван нырнул за резную дверцу шкафа.
Спустя час Иван вслушивался в подсвеченную шорохами тишину каланчи. Шаги полицмейстера и его адъютанта давно проглотил первый этаж, но эхо еще долго спотыкалось о ступени железной винтовой лестницы. Каменная стена холодила шею и давила острыми углами в хребет. Иван повертелся, но теплее не стало, и он, сгорбившись, осторожно вылез из шкафа.
Он с хрустом разогнулся, потянувшись всеми жилами, и огляделся. Круглая комната, посередине раскорячился темного дерева стол о шести неравноценных ногах, на стенах лежали рыжие прямоугольники — от фонарей, горевших на площади. Теперь все произошедшее было даже приятно вспомнить. Темное окно, выходившее на запад, сливалось со стеной, за ним лежал городок. Иван сплюнул на покатую крышу портика первого этажа и рассмеялся — деньги для Юленьки при нем, проезжий городок, похоже, повернулся к нему гостеприимной стороной. До полуночи еще было время, можно не торопиться, хотя лучше уж дать круг по дороге к аллее с лавочками.
Он подошел к стянутой двумя коваными полосами крышке люка, через который спустились полицейские. Вальяжно поклонившись на прощанье шкафу без задней стенки, он двумя пальцами приподнял кольцо. Люк не поддался. Он дернул сильнее, внизу звякнул замок. Иван прыгнул, и со всей силы ударил ногами, люк гулко загудел, но не открылся. А затем с Иваном случилось частое его затмение — он прыгал еще, еще и еще, бил кулаком,
