– Нет, мистер Смит, не спрошу. Думаю, потому, что победителей не судят.
– Вот именно, мисс Линда. Значит, нам нужно победить, и все наши проблемы на этом закончатся. Приступаем к победе. Мистер Браун, задушите мальчишку.
– Я бы не сказал, что этот приказ мне нравится.
– А кого это интересует, мистер Браун? По исполнении вернуться сюда!
– Есть, сэр! – Браун ушёл.
– А как насчёт Божьего суда? – поинтересовалась Линда.
– Не могу знать. Пути Господни неисповедимы, только Он знает, по каким законам Он будет нас судить. Если будет, конечно. Но это неважно. Военный должен исполнять приказ. Невзирая на возможное наказание, трибунал или Страшный Суд. Должен, и всё!
– Делай, что должно, и будь, что будет?
– Именно так. И никого не волнует, нравится ли тебе то, что должно сделать. Мне вот сейчас не нравится, и что это меняет? А теперь мне надо позвонить, – Смит набрал на телефонном диске несколько цифр. – Алло, генерал? Дайте мне представителя контроля. Сэр, вас не затруднит зайти ко мне в комнату? Сэр, если не будет взлёта, то всё это ваше совещание абсолютно никому не нужно. Хорошо, жду.
– А зачем он вам? – поинтересовалась Линда.
– Я хочу, чтобы он санкционировал мой план.
Дверь распахнулась, и в комнату зашёл невзрачный человек в штатском. Линда видела его на совещании. Он и там держался неприметно. Смит и представитель контроля молча обменялись рукопожатием, затем Смит сказал:
– В соседней комнате два трупа, жена и сын погибшего пилота. Нужно их отсюда тихо убрать.
– Нужно только в том случае, если у вас есть толковый план на завтрашний день.
– Сформулируйте приказ.
– Завтра самолёт должен взлететь. Посадка вас не интересует.
– Ясно. Разработчики что-то изменили?
– Да, что-то изменили.
– Сэр, я могу исходить из того, что пятый самолёт имеет те же шансы разбиться, что и предыдущие четыре?
– Да, полковник. Насколько я могу судить, самолёт непременно разобьётся.
– Какая в таком случае цель этого полёта?
– Это мне неизвестно. Но полёт должен состояться. Таков приказ. Излагайте свой план.
– Сэр, я считаю, что эти пилоты-испытатели некомпетентны. Я посажу на прототип своего пилота.
– Эту девочку?
– Да, сэр.
– Мисс, вы сможете взлететь?
– Не знаю. Но я и пробовать не стану!
– Почему?
– Это рискованное дело, раз уже четыре из пяти самолётов разбились. Почему должна рисковать я, а не мистер Смит?
– Полковник, она дело говорит. Вы полетите вместе с ней.
– Да, сэр.
– А если хотите, я попробую уговорить одного из шести оставшихся пилотов, чтобы он вместо неё составил вам компанию. С вами лететь кто-нибудь из них непременно согласится.
– Не нужно, сэр. Моё ясновидение, или, если угодно, интуиция, мне подсказывает, что у меня больше шансов выжить с мисс Линдой в качестве пилота, чем с испытателем-профи.
– Простите, мистер Смит, но я не намерена лететь ни с вами, ни без вас.
– А вот это зря, мисс Линда. У вас ведь высший допуск секретности, присвоенный лично мной. Знаете ли вы, что это означает?
– Что от меня можно ничего не скрывать.
– Верно. А кто понесёт ответственность, если вы, мисс Линда, начнёте болтать?
– Наверно, вы, полковник.
– Вот именно. А что будет, если я погибну в этом полёте? Получается, что вы много чего знаете, но ваше молчание уже никто не гарантирует. Что, по-вашему, в такой ситуации сделают с вами?
– Вы хотите сказать, убьют?
– А вы предполагаете какой-либо другой исход дела?
