Малкольм пнул мальчишку и тот откатился, свернувшись, словно мокрица.
– Кто были эти люди? – закричал он. – Куда они отправились?
– Не твое собачье…
До Дорис Уичер, наконец, дошло, что происходит, и она поспешила оттащить Малкольма.
– Кто они такие? – взревел Малкольм, отбиваясь сразу и от ее толстых рук, и от запаха перегара. – Куда они повезли Лиру?
Эндрю откатился подальше и теперь пытался встать, одновременно соображая, как извлечь побольше выгоды из нанесенного ему ущерба: он страдальчески кривился, пошатывался и осторожно ощупывал лицо.
– Ты мне челюсть сломал!
Малкольм наступил Дорис на ногу. Рядом с Эндрю возникла Элис; она молотила руками и царапалась, а потом развернулась и накинулась на его тетю, повиснув на ее трясущихся руках, тщетно пытавшихся удержать Малкольма. Тот, наконец, вырвался и прижал Эндрю к каменной стене пещеры. Деймон- мышка Эндрю верещал и вопил, спрятавшись за ногами своего человека.
– Нет! Не бей меня!
– Тогда говори, кто это был!
– ДСК!
– Врешь! Не та форма! Кто это был?!
– Да не знаю я! Я думал, они из ДСК…
– Куда ты ходил, чтобы их найти?
Другие взрослые уже собрались вокруг них и смотрели на происходящее, подбадривая кто одну сторону, а кто другую. Некоторые еще спали, когда за Лирой пришли, и теперь требовали объяснений, а Джордж Боутрайт так и лежал без чувств. Одри стояла подле него на коленях и испуганно звала по имени. В пещере царили шум и гам.
Эндрю всхлипывал. Малкольм с отвращением отвернулся от него, пошатнулся и упал на колени, но Аста в образе кошки прыгнула на деймона-мышонка и прижала его к земле. Ее деймон Бен, ощетинившись, рычал на мальчика со всей бульдожьей свирепостью.
Элис потянула Малкольма за руку и заставила встать, так что ему пришлось на мгновение отвернуться от деймона.
– Послушай, что говорит этот человек, – велела она.
Человек был низенький, жилистый и темноволосый; рядом стоял его деймон-лисица.
– Мне случалось раньше видеть такую форму, – сказал он. – И это не ДСК. Они называются Стражи Святого Духа… или что-то вроде того. Охраняют церкви, семинарии, монастыри, школы и все такое. Явились они, возможно, из Уоллингфордского аббатства.
– Из аббатства? – спросил Малкольм. – А кто там живет – монахи или монахини?
– Монахини, – ответила какая-то женщина. Малкольм не разглядел ее лица. – Сестры Святого Послушания.
– А ты откуда знаешь? – спросил ее мужчина.
– Я на них раньше работала, – объяснила та, выходя из тени в пятно серого света у входа в пещеру. – На сестер. Убирала у них и смотрела за курами да козами.
– Где они? Где это место? – быстро спросил Малкольм.
– Ниже по реке, в Уоллингфорде, – отвечала она. – Вы его не пропустите. Большие такие белые каменные здания.
– И кто они, эти сестры? Чем занимаются? – требовательно спросила Элис.
Она была бледна, и глаза ее опасно сверкали.
– Молятся. Учат. За детьми присматривают. Не знаю… Злые они там.
– Злые? – встрепенулся Малкольм. – Как? Почему?
– Ну, суровые. Очень суровые и жестокие. Это было совсем не по мне, вот я и ушла, – объяснила женщина.
– Я видел, как эта стража поймала сбежавшего мальчишку, – сказал мужчина. – Они били его прямо где взяли, на улице, пока он не упал замертво. Пытаться им помешать бесполезно, у них есть на это право.
– Значит, вот что ты сделал? – Малкольм повернулся к Эндрю. – Пошел и донес на нас и на малышку?
Эндрю захныкал и вытер рукавом нос.
– Скажи им, мальчик, нечего нюни распускать, – сказала его тетя.
– Не хочу, чтобы он меня снова бил, – проворчал тот.
– Да не стану я тебя бить. Просто скажи, что ты сделал.
– Я в Лиге. Я должен был поступить как надо.
– Оставь Лигу в покое. Что ты сделал?
– Это неправильно, что вы смотрели за ребенком, который не ваш. Вы ее наверняка украли или что-то типа того. Вот я и сказал Службе защиты детства.
