Они приходили к нам в школу и объясняли, почему правильно им про такое говорить. А про Стражу Святого Духа я знать ничего не знаю, даже не слышал о них. Это была Служба защиты детства.
– И где они находятся?
– В монастыре.
– А монастырь разве не затопило, как и все остальное?
– Нет, потому что он на холме.
– Кто там у них всем заправляет?
– Мать-настоятельница.
– Значит это ей ты нас заложил, так?
– Эти люди из Защиты детства отвели меня к ней. И все равно я правильно поступил! – сказал Эндрю дрожащим голосом и приготовился снова завыть.
Тетя двинула ему в ухо, он подавился воем, закашлялся и заныл.
– Что сказала мать-настоятельница? – спросил Малкольм.
– Она хотела знать, что это за ребенок, и где мы стоим, и все такое. Ну, я и сказал все, что знал. Я должен был!
– А потом что?
– Мы с ней помолились, потом она разрешила мне немного поспать на настоящей кровати, а потом я привел их сюда.
Теперь, когда почти все взгляды в пещере были устремлены на него, враждебные и полные презрения, Эндрю съежился, упал на пол и свернулся клубком. Из клубка доносились всхлипы.
Джордж Боутрайт все еще лежал без сознания, а Одри была насмерть перепугана. Она стояла рядом с ним на коленях, гладила по голове, растирала руки, звала по имени и беспомощно озиралась по сторонам.
Элис подошла и присела рядом – поглядеть нельзя ли чем помочь. Малкольм продолжил допрос.
– Где этот монастырь? Как далеко отсюда?
– Да не знаю я…
– Ты ходил туда пешком или плавал на лодке?
– Нету у меня лодки…
– Не так уж далеко, – вмешалась женщина, которая у них работала. – Самое высокое место тут, в округе. Никак не пропустите.
– У них там много детей? – спросил ее Малкольм.
– Да, самого разного возраста. От грудных младенцев и лет до шестнадцати.
– И что они с ними делают? Учат? Или работать заставляют?
– Ну да, учат… Готовят к жизни в услужении вроде как.
– И мальчиков, и девочек?
– Ага, и мальчиков, и девочек. Но тех, кто старше десяти лет, они держат порознь.
– А малышей держат отдельно от остальных?
– Да, там есть детская для самых маленьких.
– Сколько у них малышей?
– Господи, да откуда мне знать… В мое время их было пятнадцать или шестнадцать…
– Они все, что ли, сироты?
– Нет. Бывает, если с ребенком плохо обращаются, они забирают его к себе. И до шестнадцати лет никого не выпускают. Родителей никто из них больше не видит.
– И сколько у них всего детей?
– Ну, может, сотня…
– И что, никто не пытается бежать?
– Бывает, пытаются, но их всегда ловят, и больше никто не смеет, во второй-то раз…
– Значит, эти монахини такие жестокие?
– Ты не поверишь, какие. Просто не поверишь…
– Эй ты! – Малкольм ткнул пальцем в Эндрю. – Ты уже доносил на других детей, чтобы их туда забрали?
– Не скажу, – пробурчал тот.
– Говори правду, мелкий поганец! – прикрикнула на него тетя.
– Не было такого!
