– Что здесь происходит?
Лорелея заговорила срывающимся голосом:
– Нам не удалось провести Ирину. Вместо того чтобы убить Кэля, она забрала его человечье сердце и заколдовала ошейник. Теперь ошейник терзает Кэля ужасной болью, которая прекратится, по обещанию Ирины, только когда Кэль принесет ей мое сердце.
Габриль заиграл желваками.
– Без человечьего сердца Кэль – хищник, лютый зверь, одержимый одним желанием: убить тебя. Я понимаю, это несправедливо по отношению к бедняге – он ведь пытался действовать благородно, – да только придется с ним покончить. По крайней мере смерть прекратит его страдания. А заодно и спасет тебя.
Лорелея вздернула подбородок.
– Больше никто – слышишь, никто! – не примет смерть из-за Ирины.
«Смерть».
Лорелея прочла эту мысль Кэля, хотя их уже разделяло приличное расстояние. Чем дальше уходил Кэль, тем труднее было улавливать слова, медленно и мучительно формировавшиеся в его затуманенном разуме.
«Я не собираюсь умирать», – телепатировала Лорелея, быстро оглядываясь в поисках невидимых врагов. Всё было тихо, заросли сухого болиголова не шевелились. Никто не спешил на помощь королю Элдры.
«Не ты. Убейте меня».
«Ты тоже будешь жить. Ирина достаточно мучила нас обоих».
Луч благодарности успел долететь до Лорелеи прежде, чем мысли Кэля затопила боль, прежде, чем сильнее забилось драконье сердце.
– Лорелея, ты меня слушаешь? – возмутился Габриль.
– Теперь слушаю.
И всё же часть внимания Лорелеи была прикована к королю драконитов. Лорелея пыталась продраться сквозь его мучения, заглушить нашептывания ошейника.
– Лорелея, девочка моя, – говорил Габриль, – нам этого парня не спасти. С ним покончено. Он лютый зверь, пойми!
«Лютый зверь», – отозвался Кэль.
– Нет, он не зверь. Он борется с собой. А значит…
– Ты не можешь точно сказать, что это значит. От прежнего короля драконитов едва ли что осталось.
«Борюсь с тобой».
Лорелея получила картинку: ее разорванная грудная клетка, кровь на земле, сердце в ладони Кэля.
«Прекрати, Кэль. Сосредоточься на чем-нибудь другом. Мы с тобой не враги. Ирина хочет, чтобы мы были врагами, но мы не пойдем у нее на поводу».
– Мы сделаем то, что должны сделать. Лорелея!.. Ты меня слушаешь? Лорелея!
«Бежать прочь. Нет. Бежать за ней».
– Замолчите, оба! Дайте мне подумать! – Лорелея стала расхаживать по поляне.
– Оба? – переспросил Габриль подозрительно спокойным тоном.
Лорелея покраснела.
– Я коснулась его груди голой рукой. Моя магия проникла в него. Я поняла, что он лишился человечьего сердца. Вот откуда мне известно, что Кэль борется с собой. Теперь между нами установилась телепатическая связь.
Не решаясь взглянуть на Габриля, Лорелея подняла взор на склоны Фалькрейнских гор. Далеко, там, где начиналась долина и болиголов уступал место соснам, стоял крупный королевский гарнизон, охранявший северные границы Рэйвенспира.
– То есть ты с ним разговариваешь? – Габриль возвысил голос.
– Игнорировать его было бы невежливо. Тем более что он почти лишился дара обычной речи.
– Это потому, что он теперь – дракон! В нем не осталось ничего человеческого!
«Дракон», – прорычал Кэль.
«Ты не просто дракон. Ты – король Элдры. А я – законная государыня Рэйвенспира. И мы с тобой не враги…»
«Враги».
Вместе с этим словом в разум Лорелеи проникла волна драконьей ненависти.
Принцесса до боли в глазах вглядывалась в даль, хотя, конечно, Кэль давно пропал из виду.
«Слушай меня, Кэльванишмир Аршньевнек. Мы с тобой не враги. Ошейник лжет. Я говорю правду. Ты должен слушать меня, ибо я могу помочь тебе».
