Клео захлопнула крышку и вложила корзинку в руки Себастиану.
– Она – Ари. И ей нужна наша помощь. Кто-то должен позаботиться о том, чтобы она не сошла с ума в попытке спасти Тадда. Я ее сейчас приведу.
– А с этим что мне делать? – Себастиан показал на увесистую корзину.
– Устрой Ари пикник! – выходя из кладовой, ответила Клео.
Он пришел на кухню только проверить, как себя чувствует принцесса. Взглянуть на нее собственными глазами и убедиться, что она жива и здорова. И, может быть, намекнуть, что у них все по-прежнему и она вольна вернуться к урокам в королевском манеже, если пожелает.
Ладно, он просто скажет, что ждет ее в манеже в любое время, отдаст корзинку – обед, который собрала Клео, и уйдет. А принцесса пусть решает сама, что делать дальше.
Оружейник вышел из кладовой в ту минуту, когда Ари и Клео ступили на кухню. Себастиан замер, окинув принцессу быстрым пытливым взглядом.
Ари стояла сгорбившись, будто придавленная тяжестью. Под глазами залегли тени, волосы были небрежно скручены в узел на затылке. Устало взглянув на оружейника, принцесса слабо улыбнулась.
Сердце Себастиана тоскливо сжалось, и он перевел взгляд на Клео. Девушка подняла брови и настойчиво указала на корзину в его руках.
И неожиданно для себя – да помогут ему звезды! – Себастиан произнес:
– Мне нужно вам кое-что показать.
– Что показать? – нахмурилась принцесса.
Клео раздраженно фыркнула.
– Вот пойди и выясни, что. И поскорее. Пока мама не нашла тебе работу на кухне. Ты слишком устала, чтобы месить тесто. Звезды свидетели, я не хочу снова отведать твоих пирожных с красным перцем вместо корицы. У меня до сих пор от одной мысли о них изжога!
Не давая принцессе возразить, Клео слегка подтолкнула ее к Себастиану. Оружейник повесил корзину на руку и открыл Арианне дверь. Девушка моргнула, привыкая к яркому солнечному свету, и вздрогнула от порыва морского бриза.
– Что ты хочешь мне показать? – вновь спросила она.
Он лихорадочно думал, как ответить, чтобы принцесса провела на улице побольше времени. Может, показать ей почти готовый амбар на южном поле? Или отвести в манеж и показать оружие, обращению с которым он собирался ее научить, как только она освоит метание сюрикена?
Нет, ни к амбару, ни в манеж она не пойдет. Надо придумать ответ получше, поинтереснее, чтобы отвлечь принцессу от мыслей о брате и о Тиге.
Он открыл рот, еще не зная, что скажет, и с удивлением услышал свой голос:
– Нечто очень важное… важное для меня.
Себастиана окатило жаркой волной стыда. Он мечтал взять назад каждое произнесенное слово. Однако принцесса устало улыбнулась – по-настоящему улыбнулась! – и ответила:
– Ну, если ты выковал броню для защиты от брошенных моими руками сюрикенов и запасся мятным пластырем, чтобы заклеить мне рот, я пойду с радостью.
Его губы чуть дрогнули.
– Ни щита, ни пластыря нет. Обойдусь без брони.
– С этим можно поспорить, но я не стану. Идем.
Они пошли на юг, мимо манежа, через луг, на котором иногда паслись королевские скакуны, и вышли на южное поле, где взгляду предстал почти достроенный амбар. Принцесса постепенно расправила плечи, а ее щеки покрылись румянцем.
– Ты хотел показать мне амбар?
– Нет.
Арианна огляделась. Они вышли на опушку леса, где среди тополей и кипарисов, словно обломки исполинской игрушки, белели огромные валуны.
– Ты привел меня взглянуть на деревья?
– Нет.
Они углубились в лес, и грудь Себастиана, обычно сдавленная от напряжения, расслабилась от порывов ветра, шелеста листьев в вышине и музыки прибоя. Когда они вышли к обрыву, Себастиан опустил корзину на белый камень утеса и встал, глядя на бескрайнее, сияющее золотом в лучах солнца море Крисос.
Принцесса молча остановилась с ним рядом. Ее длинные волосы трепетали на ветру, глаза были закрыты. Вверху проносились, пронзительно вскрикивая, чайки, за спиной тихо шелестел лес.
– Как хорошо, – едва слышно промолвила принцесса.
– Однажды я буду жить на таком утесе.
– Тебе понравится.
– Вы так думаете?
