— Нет, не передумаю, — ответила я и нажала на отбой.
— Звонил твой вчерашний кавалер? — с любопытством спросила Айгюль.
— Ага. А сейчас мне надо собираться.
— Я так поняла, это не деловая встреча? — Увидев мой кивок, она ахнула и сердечно улыбнулась: — Очень рада за тебя.
— Не делай из мухи слона! — Я тоже улыбнулась. — Ничего личного! Просто прошвырнемся по парку, подышим воздухом, поговорим о Васеньке…
— Ну да, ну да, — подруга закивала как-то слишком уж решительно. — Когда мужик на руках относит спящую девушку прямо в кроватку и смотрит на нее, словно на самую навороченную тачку, — это и называется «ничего личного». Кстати, во время телефонного разговора с ним у тебя было почти такое же выражение лица… В общем, поосторожнее там в парке! Природа, знаешь ли, склоняет к романтике.
— Милая, этот мужик всю прошлую ночь защищал меня от старшего Студнева. Не только от его кулаков, но и, что не менее важно, от хамства. Вступиться за слабого, которого избивают, решится далеко не каждый, но спасти человека от частично заслуженных оскорблений готовы и вовсе единицы. Так что я перед Виктором в долгу. Если хочет просто погулять — буду бродить по парку, пока ноги не отвалятся. Пожелает интима — дам прямо под кустом…
— …но будешь разочарована. — Айгюль лукаво улыбнулась, а я молча выругалась. — И хочется, и колется, и мама не велит, да? Ты до безумия желаешь Виктора, но разочаруешься, если придется отдавать ему долг сексом. Знаешь, по-моему, ты чересчур все усложняешь. Твой спаситель ведь не рыцарь из сказки, а самый обычный мужик с самыми обыденными потребностями.
— Он не обычный, — ответила я твердо. — Обычными мужиками я сыта по горло. Меня от них тошнит, понимаешь? А Виктор… он другой.
— В каком смысле? — подруга искренне удивилась. — Гей, что ли?
Я хотела ответить энергичным отказом, но вспомнила отношения Виктора со старшим Студневым — и задумалась, воскрешая в памяти свой опыт общения с любителями однополой любви. Да, такие мужчины тоже пользуются нашими услугами — мы прикрываем их истинных партнеров. Некоторые девушки из эскорта даже выходят замуж за геев — разумеется, за заранее оговоренную плату и на раз и навсегда определенных условиях.
Я перебирала в памяти внешность и поведение всех «голубых», с которыми приходилось сталкиваться. Среди них, как и во всех остальных слоях общества, встречаются и очень хорошие люди — умные, добрые, предупредительные, — и настоящие гниды, презирающие всех, кого считают ниже себя.
Поразмыслив как следует, я решительно покачала головой:
— Нет, Гуля, Виктор не гей. Я их немало видела, причем самых разных. Ничего общего! Но на других мужиков он все равно не похож — это факт. На рыцаря, разумеется, тоже не тянет. Рыцари вообще существуют только в романах Викторианской эпохи — именно тогда жестокое феодальное прошлое начали идеализировать…
— Ну разумеется, твой Виктор ни на кого не похож! Он единственный и неповторимый! — Гуля снова улыбнулась.
Я не стала обращать внимание на ее подколки, занялась макияжем — и обнаружила, что руки у меня сегодня растут ну совсем не из того места, откуда надо. Тушь ложилась то слишком тонко, то слишком жирно. Я попыталась немного поправить — и все размазала. Пришлось переделывать. Новый вариант штукатурки тоже получился совершенно кошмарным.
— Слушай, подруга, чем язвить, лучше помоги. Плиз, взгляни, что у меня не так с макияжем?
— Все у тебя так! — решительно ответила она, внимательно осмотрев мой фейс. — Шикарно получилось. Можно фоткаться на обложку журнала «Гламур».
— Ты уверена?
— Да, абсолютно! — Айгюль ободряюще улыбнулась. — Так что не паникуй! Все пучком!
— С чего ты взяла, что я паникую?! — Я начала сердиться. — Я холодна как айсберг в Антарктиде!
— Я бы так не сказала. И, знаешь, подруга… — Она чуть смутилась. — Я уверена: все у вас с Виктором будет хорошо.
— Ты с ума сошла, да?! — Я не знала, смеяться или плакать. — Он в два раза меня старше! Он богатенький буратинка и привык в жизни получать самое лучшее! А я…
— Ты очень хороший человек, — сказала Айгюль решительно и дружелюбно.
— Я — шлюха, вот и все.
— Это случайность. А Виктор, по-моему, увидел тебя настоящую.
— Настоящая я и есть шлюха. Остальное — дурь и сантименты.
— Ты не права, — она снова улыбнулась. — Ты заслуживаешь счастья. И, по-моему, оно к тебе пришло.
— Все люди заслуживают счастья — многие в миллион раз больше, чем я. Но приходит оно к единицам.
— Но приходит же! Так почему ты не веришь, что это может случиться с тобой?
— Потому что не хочу разочаровываться. А еще потому, что много раз видела, как страшно заканчивается любовь, которая поначалу казалась настоящей.
