Потом, когда Лена ушла, на ее месте появилась Оля Разумная.
Потом был молодой человек, которого звали Семен Чужой.
Что там было дальше, я не знаю, так как окончил школу.
22
Он был настолько популярен в годы моего детства, что это имя знали все, даже те, кто совсем не интересовался футболом.
Когда я с кем-нибудь знакомился и называл свое имя, мне почти всякий раз говорили: «Лев! Прямо как Яшин!»
Ни про какого Толстого, конечно, никто даже и не вспоминал.
23
«Буратино» и «Чиполлино» были два радиоспектакля, которые повторялись по многу раз, и я их знал практически наизусть.
В «Буратино» была песенка «Был поленом, стал мальчишкой. Обзавелся умной книжкой…». Или что-то в таком роде.
В «Чиполлино» была песенка «Я веселый Чиполлино, вырос я в Италии, там, где зреют апельсины, и лимоны, и маслины…»
Я их слушал так часто, что какие-то эпизоды оттуда и оттуда как-то перепутались в моем восприятии.
Например, когда папа Карло принес Буратино луковицу и тот ее тотчас съел, мне в какой-то момент показалось, что Буратино съел Чиполлино.
24
В моем детстве это называлось «капрон». Им бредили все девочки. А им не разрешали надевать эти чулки, потому что «рано».
Капроновые чулки были со швом сзади, и все барышни и тетеньки все время обрачивались посмотреть, не перекосился ли шов. Он должен был быть ровным.
На какое-то недолгое время вошли в моду капроновые чулки с черной пяткой.
В чем там был смысл, я не понимал тогда, не понимаю и теперь. Дело в том, что эта самая «пятка» находилась внутри обуви и ее никто особенно не видел.
25
В 1989 году я впервые поехал в Германию. Их тогда еще было две.
Ехал я поездом. В моем купе, кроме меня, ехала еще пожилая пара. Они, как выяснилось из разговора, были немцы. Они уезжали из Коми, куда попали после выселения из Поволжья. Уезжали навсегда. Поэтому купе было до потолка забито кучей вещей.
