День заканчивался, а с ним подошли к исходу остатки сил.
– Завтра выйдешь, а меня тут оставь, – говорила Алина. – Сама уж управлюсь как-нибудь.
Возразить было нечего. Обе знали, что приток уже рядом. Пока не стемнело окончательно, на горизонте можно было рассмотреть неровную линию зарослей, тянущуюся вдоль его русла. Не дошли-то, получается, совсем чуть-чуть. Алина закатала штанину, попыталась стянуть сапог. Катя увидела, что нога ее, выше обуви и тряпки-онучи, покрыта подсохшими корочками язв. Заметив ее пристальное внимание, Алина буркнула что-то, одернула штаны и улеглась на расстеленное одеяло, свернувшись калачиком.
– А нога? Дай, я посмотрю!
– Не надо уж, только больнее будет.
В темноте чуть слышно плескалась вода о прибрежные валуны, перешептывались деревья под ночным ветерком. Мир вокруг крошечного костерка, разведенного на берегу, накрывал чернильный мрак. В закрывших небо тучах не находилось ни единого просвета.
Когда Алина ровно засопела, а Катя уже едва сидела, борясь со сном, невидимое полотно воды пришло в движение. Раскатившаяся волна ударила в берег, послышался шелест падающих с высоты струй воды. Женщины встрепенулись, быстро затушили огонь.
– Ф-ф-ф-ф-ф-ф…
Их лиц коснулась волна теплого воздуха, пахнущего тиной и бензином.
– У-у-уф! Уф!
А следом по ушам ударил отвратительный скрежет. Казалось, даже мышцам и костям передалась вибрация давящей на барабанные перепонки звуковой волны. Звук оборвался так же неожиданно, как появился. Наступили тягучие мгновения тишины окружающего мира и звона в голове.
– Мамочки, – прошептала Катя и не услышала собственного голоса.
– Уф! Уф! Уф! – снова завелся невидимый исполин. – У-у-у-у-уф!
Земля ритмично задрожала, затрещали разламывающиеся деревья, когда нечто ринулось сквозь заросли. Вокруг в темноте стали падать ветки и мелкая щепа. Катя на четвереньках поползла в проход, по которому они совсем недавно спустились на берег. Невидимое чудовище было где-то сверху, это подсказывали ударяющие по спине деревянные обломки. И вот оно перевалилось через склон и оказалось на берегу.
– У-уф! Ф-ф-ф-ф-ф…
Катя прижалась к земле, до боли напрягая глаза и пытаясь разглядеть хоть что-нибудь. На фоне беспросветного неба расплывалось нечто темное, плавно покачивалось, как кисель в плошке.
– Ф-ф-ф-ф-ф-ф-ф-ф…
Гигант испустил тяжелый вздох и затих. Над полем зажегся белый огонек, так резко, словно кто-то включил фонарик. Светящаяся точка стала расширяться, пока не превратилась в белый шар. Наверное, он должен был вырвать из мрака расправившуюся с деревьями громадину, но свет разливался в воздухе, не встречая никаких препятствий. А чуть дальше зажглась еще одна точка, и еще, и еще…
Десятки светящихся шариков раскачивались над землей, то выше, то ниже. Катя затаила дыхание. По позвоночнику прошлась холодная волна, заставляя волосы на затылке зашевелиться. Хотелось броситься бежать или зарыться в землю с головой, но тело просто оцепенело.
Шары одновременно моргнули. На мгновение наступила темнота, потом холодный белый свет вспыхнул вновь. Один из шаров завибрировал с электрическим треском и лопнул, рассыпавшись искрами. Следом завибрировал второй. Светлячков в воздухе накрыла цепная реакция, последние ослепительные точки опустились к земле и погасли. Вновь стало темно.
Потрясенная Катя чуть пошевелилась, сбрасывая с себя насыпавшийся мусор, и тут же вздрогнула от резкого протяжного звука. От страха сердце пропустило удар. Но это был всего лишь пронзительный вой какого-то ночного животного.
– Катя! – позвала ее плачущим голосом Алина. – Катя, ты где!
Утром на берегу зияла широкая просека с расщепленными пнями и россыпями мелкоизмельченной щепы. Раскололись несколько крупных валунов, попавшихся на дороге невидимому гиганту из реки. На траве остались большие круглые подпалины.
Оставив напарницу в наскоро сооруженном шалаше на берегу, Катя обошла по широкой дуге следы неведомого речного чудовища и быстрым шагом двинулась дальше. Здесь русло вновь изгибалось, ровная прибрежная полоса зарослей распадалась, превращаясь в редколесье. Деревца, выросшие на бывшем поле, были небольшие, раскидистые и сплошь покрытые колючками. Кустарник глухо переплетался, пройти здесь незаметно было сложно, и Катя обрадовалась, увидев свежие сломанные ветки.
Она прибавила шагу, яростно продираясь вперед и не замечая впивающихся в руки и одежду колючек. И даже не сразу заметила приближающийся треск.
– Эй! – окликнули ее.
Женщина замерла.
– Эй! Ты – человек?
