облачаться. Отстегнул от рюкзака защитный костюм, напялил свиное рыло противогаза, проверил фильтры и, закинув автомат за спину, начал подъем.
Металлические скобы, вмурованные в стену резервного вентиляционного ствола, холодили руки даже сквозь перчатки. Десять метров – высота немаленькая. Шуруп успел основательно запыхаться, пока добрался до верха. Раскорячившись в тесном стволе, он уперся спиной в противоположную стену, нащупал крышку люка и крутанул запорное колесо. В запасную шахту предполагалось ставить дополнительную вентиляцию, а до того момента она была надежно закрыта. Об этом лазе не знал, наверное, никто. А Шурупу в детстве было скучно сидеть на одном месте. Вот он и нашел.
Через минуту он уже закрывал крышку люка, настороженно озираясь по сторонам. На поверхности царила ночь.
Сталкер протер стекло противогаза, поправил рюкзак и замер, прислушиваясь. Тихо. Хорошо. Он поудобнее перехватил автомат и аккуратно, стараясь не наткнуться в темноте на кусок железа или бетона, двинулся вглубь завода.
С учетом того, что перебраться через Луганку обычным путем скрытно не получится, Шурупу предстояло пересечь заброшенную территорию завода, а там у него уже было два варианта – либо продолжать двигаться по этой стороне, либо перебираться на тот берег по остаткам железнодорожного моста, а потом снова переправляться через речку. С точки зрения трудозатрат этот путь проигрывал, а вот на деле… Если идти по берегу – предстоит пробираться через частный сектор. Трупы одноэтажных домов, жмущиеся друг к другу, глядящие на путника темными зрачками выбитых окон, и днем могли нагнать жути, а уж ночью – и подавно. Кроме того, в лабиринтах узких улочек не оставалось пространства для маневра, да и обзор был сильно так себе. Так что выбирать особо не приходилось. Перебравшись через мост, он будет идти по «железке», на безопасном расстоянии как от заброшенных цехов завода имени Ленина слева, так и от небольшого количества частных домов справа.
Дойдя до последних, разрушенных цехов завода, сталкер услышал позади какой-то шум. Нащупав в кармане фонарь, он прижал его к цевью автомата и резко развернулся, включая свет.
Какая-то тень метнулась в сторону. От неожиданности Шуруп едва не вдавил спусковой крючок, но сумел сдержаться. Кошак? Черт его знает. Тот бы напал уже. В отличие от сталкера, вконец одичавшие кошки, под воздействием радиации, осадков и еще не пойми чего превратившиеся в настоящих монстров, в темноте видели прекрасно. Да нет, кошак бы напал сразу, пользуясь преимуществом. Тогда что это?
Шуруп простоял на месте не меньше минуты, но движение не повторилось. Видимо, показалось. Сталкер пошел дальше, то и дело оглядываясь.
На то, чтобы добраться до моста, в общей сложности у него ушло не меньше часа. Минут пятнадцать пришлось пролежать за насыпью – скрипеть зубами, слушая, как пощелкивает радиометр, и надеясь, что тот, кто копошится в зарослях, уйдет раньше, чем сам Шуруп нахватается рентген. Рельсы фонили, и чем ближе к мосту и реке – тем сильнее. Наконец в темноте он увидел перекрученный скелет ограждения. Здесь счетчик напоминал о себе чаще, но мост был практически цел, и на переправу сталкер потратил не больше пяти минут. Тело под ОЗК вспотело, несмотря на ночную прохладу, стекло противогаза то и дело приходилось протирать. Оставался совсем маленький отрезок пути. Главное было теперь – не потерять бдительность.
Еще двадцать минут – и вот он у реки. Сталкер сбросил рюкзак и достал из него продолговатый сверток. Распустил тесемки и аккуратно разложил на берегу небольшую надувную лодку. Еще раз огляделся, убедился, что ничто ему не угрожает, и принялся за работу.
Когда борта лодки обрели упругость, он бросил внутрь рюкзак, опустил лодку на воду и перебрался в нее сам, стараясь не потерять равновесие. Сильно оттолкнулся от берега и заработал веслами.
Луганка в этом месте была неширокой – метров двадцать. Сталкер усмехнулся, вспомнив то время, когда речку можно было перепрыгнуть, хорошенько разбежавшись. Отец рассказывал ему, что когда-то по ней ходили катера, и маленький Пашка никак не мог себе это представить. Что ж. Сейчас все вернулось на круги своя. Только катеров нет больше. И некому на них бороздить радиоактивные воды.
На берегу он, не тратя времени на то, чтобы спустить воздух, взвалил лодку на плечи и быстрым шагом устремился к массивным железным воротам. Аккуратно, боком, протиснулся в щель, стараясь не повредить резину, пристроил лодку у стены цеха и нырнул внутрь.
Кусты на другом берегу реки зашевелились. Кастет, увидевший все, что ему было нужно, оторвался от «ночного» монокуляра и нехорошо усмехнулся.
– Ну, все, сука. Труба тебе теперь.
– Дядя Паша вернулся! – Шуруп только успел стащить ОЗК, как по коридору, подобно молнии, пронеслась Вероника и запрыгнула к нему на руки.
– Вернулся, вернулся, вернулся… – повторяла девочка, прижимаясь к небритой щеке.
– Ну, все, все, маленькая. Вернулся. Я же обещал.
– Да, дядя Леша говорил, что если ты пообещал – то ты в лепешку расшибешься, но сделаешь, – чужие, взрослые слова из уст девочки звучали смешно. Седой, вошедший следом за сталкером, усмехнулся. Шуруп опустил девочку на землю и попытался рассмотреть ее лицо в тусклом свете лампочки, горящей вполнакала. Увиденное ему не понравилось. Черные пятна практически слились, делая лицо ребенка пугающим. Сталкер нахмурился.
– Ну ладно, малыш. Пойдем. Посмотрим, что там Лев Георгиевич наколдовал.
Это место под старой фабрикой Шуруп нашел случайно. Сколько он себя помнил – фабрика никогда не работала. Он даже не знал, что тут когда-то производили. Несколько месяцев назад его вытеснила сюда пара кошаков. Осторожные животные не нападали, дожидаясь, пока жертва устанет, но оттерли его от моста в развалины. В поисках спасения сталкер спрятался в полуразрушенном здании и нашел внутри люк. К его удивлению, люк вел в небольшое и
