– Он теперь там, у Бога?
– Да, милая. Конечно. Он был очень хорошим человеком. Где же ему еще быть? – Врач бормотал что-то успокаивающее, а сам думал о том, что, если бы Бог был – он бы никогда не позволил детям плакать над телами близких.
Взяв девочку на руки, Лев Георгиевич шаркающей походкой пошел по коридору. Впереди был опасный путь, по которому нужно было провести людей. И он это сделает. Ради Шурупа. Ради Седого. Ради Вероники.
Андрей Архипов
МАУГЛИ
– Да некого мне к тебе послать, Глушак! Клянусь, чем хочешь, – некого! Вчера ушли с концами Муля и Копыто, а сегодня группа Макса даже выйти толком не смогла и через час вернулась. Копу помнишь, снайпера? Считай, что нету больше Копы – на носилках притащили с животом распоротым. Думаю, что не доживет до вечера.
– Леонидыч, ты с ума сошел? Или забыл, что со мной пять женщин, и две из них – девочки-подростки? Да вам пройти всего пять километров по прямой, и тащить нас не придется. Сами добежим, только огнем прикройте.
– Ну зачем мне сердце рвать, Глушак? Ты битый, опытный. Придумай сам чего-нибудь, лады? Я уже бабам автоматы раздаю и на охрану базы расставляю. Мы пытаемся-пытаемся народ с точек выдернуть, но ежедневно несколько бойцов – в минус. А еще мост через Великую надо держать, иначе, сам понимаешь, с голоду загнемся.
– Что хоть за твари? – спросил Вовка, вцепившись в микрофон радиостанции, из динамиков которой гремел голос почти рыдающего Леонидыча.
– Собаки, Вова. Одни собаки. Но собачки есть такие, что по стенкам лазают и с места на балкон второго этажа запрыгивают.
«Странно – те собаки, что с места на балкон запрыгивают и по деревьям ползают, не дружат с псами, что по земле бегают», – подумал Глушак, но вслух спросил совсем другое:
– Леонидыч, почему их собралось так много вместе? Я никогда подобного не видел. Между собой не грызутся, засады организовывают и вообще действуют продуманно. Неужели…
В ответ в динамиках истерично всхлипнуло.
– Да, Вова, ты все верно мыслишь. Маугли. Его Копыто с Мулей видели и успели мне сказать по рации, перед тем как совсем пропасть со связи. По словам Мули – подросток, почти пацан, но с длинными седыми волосами и в сопровождении целого эскорта тварей. Так что, братан, или мы ту сволочь грохнем, или он постепенно скормит своим псам всю нашу деревню. И все, давай, мне некогда. Не пропадай из эфира, и удачи.
Опустивший цивилизацию в эпоху Средневековья ядерный апокалипсис маленький провинциальный Псков, можно сказать, пощадил. Основные удары пришлись по Питеру, Новгороду и Прибалтике, а родной город Владимира Глушко, имевшего прозвище Глушитель, отхватил свою порцию пущенными с акватории Балтийского моря «Томагавками», оснащенными тактическими боезарядами. Но на общем фоне одичания такая удача сказалась незначительно. Разве что уровень радиации позволял существовать в респираторах, но без резиновых костюмов ОЗК. Население раскололось на банды, сообщества и кланы, с зараженных территорий лезли обезумевшие орды мародеров, и ядерная война логично перешла в междоусобную, где все воюют против всех.
Выжившие после ядерных ударов делили территорию и оставшиеся ресурсы лет примерно десять. Потом начали договариваться. Но не от внезапно осенившего население благоразумия, а перед лицом новой, не виданной ранее угрозы. С зараженных территорий полезли мутировавшие твари, которые жрали все живое. В тварях угадывались прежние собаки, кошки, свиньи и другие знакомые зверушки, которых радиация и естественный отбор превратили в кровожадных монстров.
– Вова, кто такой Маугли? Это очень плохо?
Вопрос задала сидевшая в глубоком кресле Нина, родная сестра его жены Марго, приходившаяся Глушаку свояченицей. Нина в их маленьком и почти целиком женском коллективе была его правой рукой и заместителем, что неудивительно. Глушак водил машину, ловко убивал тварей, разбирался в электротехнике, но находить общий язык с женщинами не умел. Зато умела Нина, и Вовка был ей за это благодарен. Ему надоело пересказывать распоряжения начальства, он своему заму доверял и давно подключил к рации динамики. Разговор с Леонидычем она слышала с самого начала.
– Это плохо, Нина. Это очень плохо. Животное, даже мутировавшее и развитое, всегда останется животным, и его поведение можно просчитать. Другое дело, когда во главе стаи – Маугли.
– Я не поняла, ты хочешь сказать, что собак направляет человек? – Нина прикурила сигарету, и Глушак заметил, что длинные пальцы женщины подрагивают. Но он не сомневался, что та справится. Выкурит пару сигарет, махнет стопку их коронного, настоянного на клюкве самогона, и снова станет хорошо знакомой железной Ниной. Той самой Ниной, которая месяц назад сорвала аплодисменты у отряда сталкеров, всадив за четыреста метров пулю из
