снайперки в голову кабану-мутанту.
– Это не совсем человек, Нина. Маугли – тварь с мозгами человека, что гораздо хуже. Иногда стая подбирает ребенка возрастом до десяти лет и заботливо его выращивает. Дите живет в стае, питается человечиной и начинает вместе с собаками охотиться. Со временем или станет вожаком, или его убьют и приведут замену. Они его уводят в свое логово, где счетчики трещат от радиации, и через несколько лет появляется монстр, напоминающий человека очень отдаленно.
– Вова, ты меня, случайно, не байками сталкерскими кормишь? – лицо боевой подруги выражало недоверие, надежду и готовность воспринять сказанное как веселый розыгрыш и глупую мужскую шутку. – Как вообще можно выжить в зоне радиации?
Но Вова смотрел серьезно, набычившись, и явно не шутил. Ему уже который день было не до шуток, а после разговора с Леонидычем – тем более.
– Нина, да что мы вообще знаем про эту радиацию? Да, люди умирают сразу или заболевают лейкемией, но… не всегда. Иногда ребенок выживает, и стая получает Маугли. Умного и опасного лидера, понимающего логику поведения людей, человеческую речь и способного организовать тварей в грозную боевую единицу. Он у них – вожак над вожаками, и мелкие стаи охотно объединяются под его командованием. И наше счастье, что подобное происходит редко. Настолько редко, что большинство считает Маугли не более чем сталкерскими байками.
Глушак увидел, что по щекам Нины текут слезы, и осекся. Да, узнать такие новости, находясь в осаде, тяжело даже мужику, а тут женщина. Пусть даже умеющая метко стрелять и способная на своих плечах вынести тяжелораненого. А как все славно начиналось…
Всю эту идею с выносными фермами-форпостами замутил супруг Нины, Женька. Он сумел разобраться с китайскими солнечными панелями и собрал такую электростанцию, что ее энергии с избытком хватало на все нужды их поселения, даже когда солнышко скрывали тучи. Заработали холодильники и микроволновки, включились лампы освещения, затарахтели насосы, качая воду из глубоких скважин, и уровень жизни ста пятидесяти человек рванул вверх, в чем-то даже приближаясь к довоенному.
Панелей в контейнерах в промышленной части Пскова оказалось много, люди страдали от недостатка пищи, и неугомонный Женька предложил делать выносные фермы. В районе Инженерной улицы располагалась обширная промзона, в промзоне имелось много подходящих зданий, на крышах которых люди ставили теплицы с теми самыми панелями. Теплицы, при условии освещения, обогрева и на капельном поливе, выдавали по два-три урожая картофеля, томатов, сои и даже зерновых в год. Здания для подобной фермы идеально подходили именно промышленные, с плоскими крышами и почти без окон.
Поднять ферму метров на десять выше уровня земли предложил мудрый Леонидыч. Хорошее освещение, и удобно оборонять от тварей. Лазать по стенам умели немногие из них, а те, что умели, предпочитали охотиться в кварталах Пскова на левом берегу реки Великой.
Работала подобная ферма-форпост автономно и обслуживалась, в основном, женщинами под присмотром одного-двух сталкеров из числа стариков или инвалидов. Таких, как, например, Вовка Глушко по прозвищу Глушак. Год назад их поселение попыталась обложить данью пришлая команда сталкеров-«махновцев», все закончилось разборкой со стрельбой, и Глушаку сломали ногу бампером машины. Нога срослась, но криво, он сильно хромал, и веселые рейды за «хабаром» в компании друзей-сталков для него закрылись. Теперь Вова возглавлял колхоз «Опытный», и в его зоне ответственности находились три больших здания с теплицами на крышах, в подвале одного из которых была оборудована грибная ферма. Обслуживали все это хозяйство пять женщин-огородниц, одна из которых приходилась ему родной дочерью.
– Па-ап! Стреляют! – в дверях показалось перепуганное лицо Машки.
– Так, доча, кто стреляет, где? – Вовка подскочил, как ужаленный, и взял девочку за худенькие плечи.
– В стороне «Вишневого» стреляют, но тут не слышно – на крышу подниматься надо. Мы с Лариской помидоры в теплице подвязывали, когда услышали стрельбу.
– Какого черта, я запретил наверх сегодня подниматься. Вы с Ларисой как дети малые… – выговаривал Глушак дочке на ходу, одной рукой поправляя автомат, а другой крепко опираясь на перила. Нина, подчинившись его молчаливому указанию, осталась возле рации – слушать эфир и, разумеется, переживать.
Стреляли с находящегося от них в четырех километрах форпоста «Вишневого», и лупил из своего пулемета его лучший друг Сашка Помоз, что являлось не просто плохим, а очень плохим знаком. Патроны для его крупнокалиберного ДШК стоили безумно дорого, но Сашка установил в «Вишневом» личную теплицу, барыжил продукцией с бывшими военными и покупал боеприпасы за свой счет. И понятно, что скуповатый Помоз тратить драгоценные патроны решился бы только в самом крайнем случае. В наличии имелись и более бюджетные калибры. А тут ДШК, да еще и длинными очередями… «Да, крепко Помоза приперло», – подумал Вовка и в подтверждение его догадки глухую россыпь пулемета перекрыли взрывы нескольких гранат. На крыше делать было больше нечего, и Глушак, накрепко закрыв за собой люк, устремился вниз, поближе к рации. Опыт сталкера подсказывал, что в эфире сейчас гораздо больше информации.
– Маша, закрой дверь! – грозно рявкнул он на дочку, попытавшуюся просочиться в комнату-радиорубку. – Лучше возьми Ларису, остальных женщин, и опустите в подвал все, что есть, продукты и воду в канистрах и бутылках. Да, и Джоя забери с собой! Нечего ему тут делать.
Вообще, животных в «Опытном» имелось целых два. Вислоухий спаниель Джой и кошка Марта, которая в данный момент дрыхла, свернувшись пушистым клубком в свободном кресле. Джой улавливал приближение тварей метров за сорок и заливался лаем, а вот Марта… Это загадочное создание
