В дневное время численность «горных козлов», как назывался отряд Порто, давала им преимущество. Северяне пользовались этим фактором, как только могли, подавляя небольшие группы норнских лучников, которые встречались им на горных склонах. Стычки редко обходились без решительной борьбы. Иногда казалось, фейри истощили запас магических уловок. Теперь им приходилось сражаться еще более свирепо. Один Белый лис, уже безоружный и с множеством рубленых ран на теле, прыгнул на товарища Порто, повалил на землю и впился зубами в шею мужчины, прежде чем кто-то успел прийти на помощь. Порто и другие воины оттащили норна в сторону и кололи ножами, пока тот не перестал шевелиться. К сожалению, атакованный им мужчина истек кровью и умер.
Порто заметил, что его ненависть к Белым лисам утихла. Неестественная быстрота этих похожих друг на друга существ, их абсолютное бесстрашие и ловкость вызывали уважение. Уступая в численности и порою прижатые к земле, словно израненные животные, они сражались за свою страну до последнего дыхания. Порто помнил, что норны убили Эндри, Флоки, сына Бриндура, и множество других людей, но он начинал уважать их отвагу.
«Поступал бы я так же, если бы опасность грозила моему дому и семье? Моей милой Сиде и маленькому Тинио?» Он думал, что мог бы вести себя подобным образом. В молитвах Порто просил даровать ему такую же храбрость. Только Богу было известно, как поступил бы смертный человек при столь ужасных обстоятельствах.
Часы растягивались в дни, каждый из которых он проводил в патрулировании горных склонов, где практически любой маршрут был связан с немалой долей риска и внезапной смерти. Дни растягивались в недели, и могильные траншеи заполнялись телами воинов, убитых норнами. Их засыпали землей, накрывали камнями – ряды за рядами, – но врата Наккиги держались, и гора не уступала. Вечно холодный воздух становился ледяным. Снежные крупинки, которые били в лица «горных козлов», карабкавшихся по вероломным скалам, казались твердыми и острыми, как острие кинжала.
Лето закончилось; по северным землям шествовала осень, а зима – воистину жуткая зима, которую боялись даже самые закаленные риммеры – была уже на подходе. Порто и его товарищи стояли на ее пути. Они, как жуки в расколотом полене, оказались выставленными напоказ перед безжалостными силами природы.
Комендант Рахо’о, стоявший на коленях в позе просителя, искоса посматривал вверх, словно готовился к казни. Он поднял руки в жесте, называемом «отпусти меня к родителям». Этот жест обычно использовали дети, но иногда, очевидно, и взрослые люди – даже после всего обучения, которое Орден Каменщиков предоставлял своим офицерам.
– Они отказываются идти дальше, старший помощник магистра, – произнес комендант, избегая взгляда Вийеки. – Вина на мне и моем доме. Я должен был казнить всех непокорных рабочих, но не поднимается рука.
Вийеки не одобрял наказания младших членов ордена – особенно в то время, когда обученные Каменщики испытывали голод из-за недостатка припасов, но теперь он был готов казнить любого, начиная с коменданта.
– Неужели они не понимают, что это нужно народу? – с презрительным возмущением спросил Вийеки. – Мы готовим убежище на тот случай, если городские ворота падут. Если вблизи укрытия не будет воды, то даже Орден Песни не сможет нас спасти. Их певчие не смогут выделить ее из камня. Наш народ погибнет от жажды, как надменная ходячая рыба, описанная в древних сказаниях. Словно какие-то животные. Вместе с самой королевой!
Он сузил глаза.
– Я заставлю этих бунтовщиков выкопать яму и закопаю их там! И тебя тоже, хотя погребение заживо лучше той участи, которую ты заслуживаешь!
Комендант упал на живот и со стоном распластался у ног Вийеки.
– Снимите голову с моих плеч, старший помощник магистра! – прохныкал он. – Я подвел и вас, и Сад! И Мать Всего!
– Какая польза мне от твоей головы?
Вийеки пытался сдержать раздражение.
– Она слишком уродлива, чтобы делать из нее трофей. Встань и расскажи, почему твои подчиненные решили умереть. Почему они противятся приказам, которые исходят не только от меня, но и от самого верховного магистра Яарика?
Рахо’о медленно вернулся в раболепную позу.
– Рабочие напуганы, лорд Вийеки. Никто, кроме певчих, никогда не входил по своей воле в запретные глубины. Только слуги Ордена Песни возвращались оттуда. Мои подчиненные говорят… Они просто не могут заставить себя. Самые отважные из рабочих делают несколько шагов по туннелю, идущему вниз, и их сердца сжимаются в груди так сильно, что они едва не падают в обморок. Там внизу обитает какое-то чудовищное создание.
– Конечно, внизу кто-то обитает. Внизу имеется много всего. Однако гора наша, и нам нечего бояться обитающих в ней существ. Сам лорд Ахенаби дал слово нашему ордену.
– Господин, у нас уже пропало четыре инженера. Это те парни, которых вы послали в нижние туннели. Они не вернулись. Кто-то из рабочих говорил, что слышал их голоса. Они умоляли прийти и забрать их наверх.
Комендант поперхнулся.
– Наши пропавшие инженеры умоляли прийти и пробудить их от сна. Вот что мне сказали.
– Но сам же ты не слышал их голоса?
