думаю, северяне трясутся от ужаса и их король Изгримнур ищет повод для отступления, позволяющий ему сохранить лицо.
– Он не король, – сказал Яарик. – Изгримнур из Риммерсгарда является предводителем своего народа. Он не владеет всеми землями смертных. Его правители находятся в Эркинланде, и этот северный герцог общается с ними только с помощью писем, доставляемых гонцами.
Он многозначительно кивнул:
– Конечно, в его предложении таится какая-то хитрость.
– Смертных сопровождала женщина-зидайка, – вмешалась Суно’ку. – Она лишь недавно покинула их лагерь. И у нее был «Свидетель».
– Да, она уехала, – подтвердил Джиккио. – Зидайка покинула лагерь смертных несколько дней назад и уже находится далеко от наших земель. Мы знаем это, вне всякого сомнения.
– Наверное, произошел разлад между союзниками, – с довольной усмешкой предположил маршал Мюяр. – Танцоры лет и смертные никогда не понимали друг друга. Это еще одно доказательство того, что зида’я выбрали неправильную сторону. Теперь нашим слабовольным сородичам приходится подстраиваться под прихоти смертных.
– Я перережу горло каждому танцору лет, которого встречу, – с полной серьезностью сказала Суно’ку. – Они предали расу кайда’я еще до Разделения.
Зунияб поднял руку, требуя внимания. На этот раз зал затих не так быстро.
– Древняя пословица гласит, что от многих голосов песня становится запутанной, – сказал он, когда члены Совета наконец успокоились. – Сейчас нам следует говорить о насущных проблемах, а не о том, во что мы верили или на что надеялись. Письмо от смертных, заверенное печатью герцога Изгримнура, было оставлено в нашем последнем проходе на склоне горы – в штольне, которую мы считали еще необнаруженной.
Зунияб сердито посмотрел на Мюяра и Суно’ку:
– Теперь уже ясно, что мы ошибались.
– Если бы письмо нашел один из моих подчиненных, я увидел бы его первым, – возмутился Мюяр. – Такое нарушение нашей древней традиции вызывает у меня подозрение…
– Тем не менее сообщение пришло ко мне, – ехидным шепотом произнес Зунияб.
Через мгновение он снова заговорил нормальным голосом:
– Верховный маршал, прошу вас. Давайте поговорим о протоколе и традициях в другой раз. Мы должны сохранить новость о возможных переговорах в секрете. Она не должна выйти за пределы этого зала.
Зунияб посмотрел на членов Совета:
– В письме излагается просьба о том, чтобы один из нас вышел из ворот без всякого оружия и встретился с их командиром, который тоже придет с пустыми руками. Его люди отойдут на достаточное расстояние от ворот, чтобы мы не сомневались в их честности и не заподозрили какого-то вероломства.
– Чушь! – рявкнул Кую-Вайо из Ордена Эха. – Кого мы можем послать от лица всего народа? Только королеву, а она спит!
– Я подозреваю, речь идет не о переговорах, а о предъявлении требований, – сказал Зунияб. – В послании имеется еще одна просьба. Смертные, в частности, хотят, чтобы мы послали к ним на встречу генерала Суно’ку или, как они написали, «великую воительницу с белокурыми косами».
После этих слов раздалось сразу несколько голосов. Их тона разнились от вопросительных до неприкрыто гневных.
– Нет, это какая-то уловка, – произнес старший помощник Наджи.
Казалось, он сам удивился тому, что заговорил перед такими уважаемыми людьми.
– Они хотят хитростью забрать у нас любимого генерала. Люди не поддержат этого.
– Ха! – воскликнула Суно’ку и ударила кулаком по столу. – Пусть люди думают, что хотят, а я пойду на встречу! Клянусь священными стенами Тзо, никто не сможет удержать меня за воротами. Прежде чем их полководец произнесет хотя бы слово, я вырву его сердце голыми руками и заставлю смотреть на него. Пусть потом меня убьют. Это не важно. Мы дадим единственный ответ, достойный гордых хикеда’я!
Возмущенные голоса становились все громче и громче, пока Зунияб не вытянул руку вперед, требуя незамедлительной тишины.
«Даже главный церемониймейстер не может навести порядок в наших рядах, – с печалью и отчаянием подумал Вийеки. – После того как королева и лорд Ахенаби уснули, мы оказались на волосок от хаоса. Одна ошибка, одно горячее слово, и ордены накинутся друг на друга с мечами».
– Вы не должны нападать на лидера смертных, Суно’ку, – изобразив жест недовольства, произнес Зунияб. – Это будет ниже нашего достоинства. Мы просто выслушаем их требования.
Верховный церемониймейстер повернулся к Мюяру:
– Маршал, вы уверены, что ваша родственница поняла мои слова?
Мюяр некоторое время смотрел на него. Красивое лицо верховного маршала не выдавало никаких эмоций.
– Я ручаюсь за генерала, – наконец ответил он. – Она выполнит любое решение Совета.
– Хорошо. Узнайте, что задумали смертные. Во время переговоров не должно быть нападений с нашей стороны, если, конечно, они не проявят
