для себя случае в какой-нибудь бухте обоснуются. Вот тогда мы их и прихлопнем.
– Но Севастополь…
– Так в Ахтиарскую бухту, я думаю, им уже не войти, – я вопросительно посмотрел на Григория.
– Точно, – подтвердил мой соратник по войнам. – Батареи поставлены, если возникнет необходимость, мы в горловине сразу мин накидаем.
– Вот. Так что особо волноваться пока не о чем. Нам надо здесь турок разбить.
Не рассказывать же Петру о последствиях иного Прутского похода! Все-таки намного спокойнее командовать в решающую минуту самому. Но и отпускать одного Петра в Крым не хотелось. Он уже один раз проявил горячность, и еще счастье, что она не привела к катастрофе. Этот наш давний рейд еще в самом начале местной эпопеи был довольно безопасным. Тогда османы нас не ждали, а основной их флот болтался в Средиземке. Здесь-то, куда ни взгляни, всюду турецкие берега. Иных стран пока не существует. Ни Румынии, ни Болгарии. Сплошь владения Дивана.
Да и сомневался я немного в уровне моряков. Хоть Сорокин их подготовил в общем неплохо, да только плавания по морю Азовскому – это не совсем то. Нет, в открытый эскадренный бой да с численным перевесом у противника лучше пока не лезть. Пусть даже у некоторой части моряков имеется весьма неплохой опыт прошлого года. Причем показали себя в том бою необстрелянные команды фрегатов очень неплохо. Но все равно ставить все сразу на карту не хочется. Турки должны привыкнуть быть битыми в любой схватке. Для этого достаточно кусать то здесь, то там, а в оптимальном варианте увлечь их в какую-нибудь бухту и там устроить раннюю Чесму. Намного надежнее и действеннее, чем выстраивать батальные линии и упорно долбить друг друга артиллерией.
– Но Крым…
Петр все-таки боится потерять обретенное. Столько лет мечтать о выходе к морю! Хотя на Балтике мы уже встали твердой ногой.
– Удержим, – коротко отвечаю я. – Главное – визиря сейчас разбить, а там и в Крым отправимся. Да и не только полуостров нам нужен. Все земли, лежащие перед ним. Там они дивные, сразу решится проблема с урожаем. И сообщение станет лучше. Пригласим колонистов из Европы. Небось многие захотят завести там свое хозяйство. Лишь тогда мы встанем на Черном море твердой ногой. Нормальную верфь учредим. Мы уже и место наметили.
– В самом деле, – вдруг поддержал меня Меншиков. – Тут до турок один хороший переход. Ударить как следует, и от визиря ничего не останется. Да и деваться некуда. Не возвращать же армию!
Последний аргумент подействовал. Отступление в виду противника чревато катастрофой. Да и отлет императора из армии вызовет падение воинского духа. Закон войны: любому кажется, что самое главное происходит там, где приходится сражаться ему.
31. Флейшман. А в Питере покой
Ардылов все-таки совершил чудо: починил дизель на втором дирижабле. Правда, гарантии, что тот будет работать вообще без поломок, дать не мог. Так в природе и не существует ничего вечного. Зато теперь я имел в распоряжении нормальное транспортное средство. При российских масштабах на лошадях везде не поспеешь. А война – войной, но жизнь продолжается. Производство растет, опять-таки железная дорога. Есть надежда, что в следующем году она будет готова. Народу на строительство привлечено много. Уже и подвижной состав изготавливается, и обслуживающий персонал в далекой Коломне старательно осваивает основы невиданных профессий. Машинисты, кочегары, начальники станций, ремонтники, сцепщики, стрелочники, путевые обходчики… Я как-то раньше и не задумывался, сколько людей надо для функционирования вроде бы обыденной вещи. А ведь сеть дорог надо будет развивать. Пусть пока больше для грузовых перевозок, но от этого проблем не намного меньше. И почти все наши воюют, все дела на мне, Жене да Аркаше.
Но и это еще не все. Нашему мастеру на все руки удалось изготовить радиопередатчик. Самый примитивный, насколько понимаю, примерно такой же был создан Поповым. На пару веков позже. Какая-то катушка, телеграфный ключ – однако ничего сложнее и нельзя создать в это время. Все передачи реальны лишь азбукой Морзе, никаких вещаний голосом или музыкальных концертов, так нам пока большего и не требуется. Мы чистые практики. Страна велика, фельдъегеря скачут долго, и своевременное получение важных депеш очень важно. Я уже не говорю про море. Нас здорово выручали маломощные радиостанции судовых шлюпок. Правда, пока дальность устойчивого приема была в пару километров, так ведь на то и начало. Брюс настолько увлекся, что каждый день балуется с новой игрушкой, проводит опыты, думает над усовершенствованиями. По легенде-то он чернокнижник, а на самом деле – естествоиспытатель, этакий настоящий ученый. Он просто искал истину не там в полном соответствии с веяниями времени. Мы же приоткрыли некие горизонты. Даже не имея подлинных знаний. Зато теперь получили поклонника радиодела. Теперь Брюса от тайн электричества в самых широких пределах за уши не оттянуть. Мы рассказали, что сумели, а теперь он днями и ночами сидит возится.
Жаль, сам Ардылов все больше стареет. Возраст-то уже пенсионный или чуть за пенсионный, вот былой раб Командора и рассказывает с завидным упорством о нажитых болячках. Даже бросил курить, немедленно располнев, с этой весны – пить. Насчет последнего неплохо. Давно бы пора. А вот жаловаться на всякие простуды и прочие хвори – распоследнее дело. Я в последний раз выслушивал часа два, не меньше, и в конце концов не выдержал и
