– Ино! – потребовало чудовище, надвинулось на Убера. Эта пародия на клоуна казалась нелепой, но пугала до чертиков. Чудовище нависло над Убером.
– Детектива, ирод! – закричал Убер. – Детектива!
Чудовище замолчало. Наклонило голову набок.
– Е-те-тива!
– Кино!
– Е-те-тива! – скинхеда вдруг подняли и втиснули в стену. Огромная лапа чудовища, казалось, сомнет Убера к чертовой матери. Комар вскочил… упал на пол… отбитые ноги не держали.
– Любовь!! – заорал притиснутый к стене скинхед. Чудовище медлило. Затем вдруг отпустило Убера – тот рухнул на пол – и отодвинулось.
Тишина. Где-то вдалеке слышен писк тысяч крыс.
Чудовище повернулось к компаньонам, и… Комар не поверил глазам. Пошло прочь.
– Чего хотел-то? – спросил Убер растерянно, ему вслед. Клоун повернул голову, медленно выдохнул – шумно вырвался воздух, пыль заплясала вокруг. Как-то совершенно по-человечески пожал плечами и пошел вниз. Прямо на крыс. Те заволновались…
– Ты когда-нибудь такой номер видел? – спросил Убер. Комар, превозмогая боль, пожал плечами.
– Я такого номера даже в цирке не видел.
Убер захохотал. И внезапно – закашлялся, упал и задергался. Словно в припадке.
Комар стащил с него противогаз. Из маски вылилось целое море воды.
Лицо Убера было белым – как полотно.
– Ты в порядке? – прозвучало глупо.
Скинхед мотнул головой, протянул руку. Комар отдал ему маску.
Убер помедлил. Сел, морщась от боли, сплюнул кровью. Оскалился Комару и подмигнул. Искаженное, вымотанное лицо скинхеда было пугающим.
В следующий момент он снова начал кашлять.
С такой силой, словно внутри Убера что-то рвалось. Сплюнул в сторону.
– Ты точно в порядке?
Вместо ответа Убер натянул маску, Комар помог ему прикрыть шею воротником. Пока скинхед приходил в себя, Комар нашел между кресел обрывок каната, смотал его в бухту.
Внизу, на манеже грустный клоун-чудовище сражался с крысами. И серое зло, похоже, побеждало. Как ни печально.
– Ну, все, надо уходить, – скинхед встал на ноги. – Двинулись. Таджик уже грустные песни поет, вспоминая о счастливых годах нашей совместно проведенной юности.
Убер снова выглядел… обычно.
– Да вы познакомились с ним два дня назад! – возмутился Комар.
– Просто он чувствительный.
Они поднялись по лестнице на второй этаж, побежали по коридору. Внезапно коридор закончился, перед ними была глухая стена. Тупик.
– Тупик, – сказал Убер. Капитан Очевидность, блин.
– Ага.
– И Таджика нигде нет.
Скинхед обошел все углы, остановился озадаченный. Почесал затылок.
– Тут ветер, – сказал Убер наконец.
– И что?
– Просто тут его быть не должно.
Скрипнула дверь. Они с Убером как по команде развернулись, вскинули оружие. Свет ворвался в коридор – мягкий свет Луны, заглядывающей в окно. Для подземных глаз Комара это было все равно, что мощный прожектор. Он прищурился. В полосе света темнела чья-то плотная фигура.
– Позвольте поинтересоваться, милостивые государи, – прозвучал мягкий дикторский баритон: – почему так долго? Мне чуть было не пришлось ждать.
Комар прищурился:
– Таджик, живой?!
Тот кивнул.
– Я думал, мне конец, – сказал он буднично. – Истратил последний патрон. Ходит тут один. Ино, ино, спрашивает.
