ощущения, что бывший царь идет по щиколотку в крови.
– Так, с критикой покончено, – Убер оглядел компанию. – Ясно. Как всегда, за самую идиотскую идею никто не хочет нести ответственность. Тогда этим «кто-то» буду я! А теперь быстро ноги в руки и – на выход! Все, кто любит меня, – за мной! Пошли! Пошли! И ты, критик, тоже пошел!
Герда чуть отстала, заговорила яростным шепотом:
– Убер, я тебя прошу. Перестань бить людей! Обещаешь?
– Ты что, серьезно решила избавить меня от всех вредных привычек?
Герда сверкнула глазами.
– Обещай!
– Ну, если надо… – скинхед замялся, потом вдруг вскинул взгляд. Ярко-голубые глаза смотрели на Герду сквозь поцарапанное стекло. – Замри! Стой!! Не дыши!!
Пауза. Тишина. Герда слышала, словно шипение текущей воды за спиной.
Убер мягко вытянулся, став еще выше ростом. Надвинулся на девушку. Затем взял Герду за одну из лямок рюкзака.
– На счет два. Готова? Считай.
– Раз… Аааа!
Дальше она не успела. Убер выдернул ее на себя, упал на спину, перекинул девушку в сторону. Герда покатилась по красноватой жиже. Капли. На стеклах противогаза – багровые потеки. Словно малиновое варенье – как когда-то до Катастрофы. Герда ушибла локоть и ударилась коленом о каменный выступ.
Ох!
Она поднялась на четвереньки. И увидела, как кроваво-красный желейный выброс завис в воздухе. Словно всплеск крови. Затем выброс плавно втянулся обратно в стену, в тонкую пленку, покрывающую стены храма. И – тишина.
– Что это было?! – Герда почувствовала, как озноб пробежал по затылку и спине.
– Твоя смерть, – сказал Убер серьезно. – Я не шучу. Давайте-ка отсюда сматываться. Комар!
– Да… я… – владимирец аккуратно поднял голову. На виски давила чудовищная тяжесть. Дышать тяжело, воздуха не хватает.
– Ты все еще слышишь голоса?
– Ну… – Комар замялся.
«Убей, Комар. Убей их… сделай это для нас…»
Он действительно слышал. Комар усилием воли улыбнулся. Голоса – как тогда, в логове Леди, среди живых «консервов». Неужели он сходит с ума?
– Отвечай честно, – потребовал Убер.
– Нет.
– Врет, конечно, – скинхед кивнул. – Ну, да ладно. Давай, выводи нас отсюда.
– Я… – Комар замялся. Потом сообразил. – Почему я?!
– Потому, – сказал Убер серьезно. – Ты что-то чуешь, а мы – нет. Я это еще в цирке заметил.
– То есть… – владимирец помедлил. – Я не схожу с ума?
– Ну, мне-то откуда знать? Может, и сходишь. Голоса эти твои…
– Убер, блин! – Комар вскипел. – Не до шуток!
– Но пока – даже если ты чокнулся, ты чокнулся в правильном направлении. Выводи нас, брат. Я в тебя верю.
– Я… я попробую.
– Отлично! Все сюда! – приказал Убер. – Ахмет, блядь, тебе особое приглашение нужно?!
Компаньоны выстроились за владимирцем. За Комаром – Герда, за Гердой Таджик, потом Ахмет, замыкающим – Убер.
Комар внезапно растерялся. Выводи? А как? Куда?! А что, если он ошибется?! Сомнения охватили его, вытеснив даже надвигающийся из темноты призрак Леди.
(мертвая корова)
(пам-пам)
– Комар, – скинхед поднял руку и водил у себя перед глазами, словно у него проблемы со зрением. Храм-на-Крови действовал на людей избирательно, на каждого по-своему.
– Да?
– Поторопись. А то у меня, похоже, глюки начинаются. Слушай, Комар. Ты, похоже, лишился рук… зато отрастил себе роскошные буфера.
Комар отшатнулся. Убер хмыкнул. Поморгал.
– Шучу я. Но если будем медлить, я за себя не отвечаю.
