Ахмет ударил.
Через мгновение ему выкрутили руку, заломили. Ткнули лицом в слой пепла под ногами. Он попытался закричать, его вжали маской противогаза в черную жирную жижу. Свет исчез.
– Все, успокоился? – спросили сверху. – Хлопни ладонью, если да.
Ахмет заскрипел зубами, зарычал. Дернулся. Бесполезно.
– Упрямый, – сказали сверху голосом Убера. Ахмет зарычал. Дышать стало трудно. Похоже, ему перекрыли фильтр противогаза.
– Все? – опять Убер.
– А-аа!
– Что? Не слышу.
– Вы его задушите! – голос Герды. «Дура, – подумал Ахмет. – Какая дура». Но дышать действительно стало нечем. Голова налилась тяжестью, паника подступила к горлу…
Его перевернули на спину, перед глазами мелькнул свет. Чьи-то руки завозились с фильтром, Ахмет уже задыхался. Вдруг пошел воздух.
Он вздохнул глубоко и закашлялся. Начал дышать нормально.
Рука, которую безжалостно вывернули, ныла.
– Вставай, оболтус, – велел Убер. – И давай без фокусов. Я цирк не люблю, сразу предупреждаю.
Ахмет поднялся на ноги. Еще одно унижение. «Ничего, я все запомню. Все».
Вперед. Порядок был восстановлен.
Маленький отряд снова двинулся вперед. Следующий поворот неожиданно вывел компанию на большую поляну. Над головами плыло серое небо.
– Оп-па, – сказал Убер. – Вот это музей премии Дарвина.
Долина черепов. Герда почувствовала, как по затылку пробежал озноб.
Поляна была увешена черепами всех размеров и форм. Некоторые гигантские, пара типично человеческих.
Под ногами лежал ржавый фильтр от противогаза. Комар наклонился и поднял что-то, показал Уберу. Заржавленная до дыр ствольная коробка АК-74. Похоже, сад не гнушался и жрал все – от гигантских мутантов до вооруженных до зубов диггеров. Комар выбросил коробку и вытер перчатки об химзу.
– Что это? – спросила Герда.
Ахмет затих. Он очистил, как мог, стекла противогаза – остались черные разводы, и огляделся.
Компания разбрелась по поляне. Кошмарное, чудовищное место. Некоторые черепа имели странную форму, словно их размягчили, и они наполовину потекли, в точности как расплавленный свинец.
– Откуда это здесь? – спросила Герда тихо. – И кто это сделал?
Убер покачал головой.
– Думаю, это сад, – сказала Герда. – Он съел их всех. Видите, что с черепами? Я когда-то читала: яд кобры размягчает кости, чтобы легче было проглотить жертву. Работает как желудочный сок. Здесь, наверное, то же самое.
– Хмм, – Убер помедлил, шагнул к Герде. – Очень похоже на правду.
– Здесь пепел, – сказал Комар. – Здесь везде пепел, по всему саду. Почему?
– Молния, – сказал Таджик. Все обернулись. Таджик показал наверх.
Обугленный, расщепленный ударом молнии ствол гигантского дерева.
– Молния. Огонь прошел поверху и уничтожил все, – Герда замолчала, пораженная. – Получается, огонь убил этого сверххищника?
– Надеюсь, – сказал Убер.
И тут треснуло где-то рядом. Все подскочили от неожиданности. Одна из мертвых лиан, лежащих на земле, дернулась. И вдруг со страшным скрипом свернулась в кольцо, словно щупальце осьминога.
Несколько мгновений все, онемев, смотрели на это. Время замерло.
– Твою мать, – сказал Комар тихо. «Еда, еда… наконец-то», услышал он полушепот, полуплач. «Голод, голод».
Лиана вдруг распрямилась, зашевелилась. С нее осыпались обгорелые чешуйки. Комар едва успел пригнуться – ветка со свистом пронеслась над его головой.
– Берегись! – заорал Убер. – Полундра!
Зашевелилась следующая ветка. Лес вокруг скрипел и стонал, просыпаясь. Давно не евший, умирающий хищник пытался насладиться последним ужином в своей жизни.
– Сюда! – закричал Комар. – Там просвет!
– За ним! – это уже Убер. Рослый скинхед ловко увернулся от медленной, дергающейся ветви, и перепрыгнул следующую. Герда повернулась и побежала вслед за Комаром. За ними бежал Ахмет, позабывший про свою гордость.
