– Бегом! – Убер пропустил всех вперед и побежал следом. Грязные брызги летели во все стороны. Лес шевелился, с треском ломались ветки, сверху сыпался пепел и комья снега. Снежно-пепельный душ. Компания бежала.
Треск за спиной нарастал. Казалось, весь лес проснулся.
Одна из веток зацепила Комара за капюшон хизмы. Он дернулся, ткань с треском порвалась…
– Блин! – заорал Комар и прибавил ходу. Ветки хлестали, как живые. Компаньоны прикрывались руками.
Последним рывком они выбежали на набережную. Еще никогда открытое пространство не казалось Комару таким желанным. Ветер, несущий снежинки и отчаяние, рвал химзу, закручивал вокруг людей белые спирали. Серая гладь Невы морщилась под порывами ветра. Компаньоны бежали, пока сад за спиной не превратился в черное пятно. Треск все не затихал, сад ходил ходуном, словно пытался двинуться вслед путникам.
Они выбежали на набережную. Остановились. Хриплое дыхание. Стук сердец.
Скинхед оглядел своих.
– Все живы? Комар, что там?
– Чисто, – откликнулся тот.
– Все, – Убер устало оперся на гранитную тумбу. – Оторвались, похоже. Чтобы я еще раз пошел через эту древесную хрень!
Герда измученно кивнула.
«Это как грибница, только корни наверху, а не под землей», – подумала Герда.
И, слава богу, что эта штука была на последнем издыхании. Иначе поймала бы людей, переварила – и пополнила бы свою коллекцию черепов.
Как делала годами с забредавшими сюда мутантами и сталкерами. Поляна с черепами стояла у Герды перед глазами. Мертвый лес, пожирающий всех.
Жуть какая.
– До чего город довели, ироды! – пожаловался Убер. Герда даже не смогла засмеяться, только вздохнула. Они пошли по Дворцовой в сторону Английской набережной и Благовещенского моста. Гранит под ногами казался поистине подарком судьбы. Твердая земля, открытое пространство. Снег и метель.
Красота.
Занесенная снегом Сенатская площадь. Медный всадник посреди белой поляны. Герда усилием воли подняла голову. Громада Исаакия – огромная, зловещая, излучающая гранитный холод, высилась за черной стеной Александровского сада.
– Привал, – сказал Убер. – Так. Остаемся пока на набережной.
– А веганцы? – спросила Герда. Она вдруг с ужасом поняла, что о веганцах они почти забыли. А «зеленые» где-то рядом. Если, конечно, лес их не съел.
– Комар?
– Чисто, – сказал владимирец. Он все еще слышал голоса. «Еда, еда». «Голод, голод». Трещал лес.
– Отдых десять минут. Потом пойдем.
Передышка.
Благославен тот, в чьей руке власть. Пот заливал глаза, спина стала мокрая. Ахмет присел, чувствуя, как дрожат ноги. Усталость. Ненависть. Злость. Ярость.
Зачем их понесло в чертов лес?!
Ахмета передернуло.
Одни придурки вокруг. Даже эта красивая дура смотрит на него с презрением.
«Почему я должен убегать из-за них от банды «зеленых»?! Если бы не эти придурки со своим Эрмитажем, я бы с ними даже не встретился. Я был бы уже на станции».
Он помотал головой, застонал сквозь зубы. «Ненавижу. Как я вас всех ненавижу. Идиоты».
Но как выбраться? Сначала он думал отстать во мраке Александровского сада… Плохая идея, это точно. Ахмета передернуло.
У него нет оружия, вот в чем проблема. Без оружия на поверхности делать нечего.
И вдруг он увидел.
Прогулочный катер. Выглядит как маленькая баржа. Ржавая. Как еще только на воде держится…
Что-то шевельнулось у него в затылке. Какая-то мысль… Он помедлил, стараясь не сбить настрой, не дать мысли истаять без следа.
Что-то связанное со львом. И прыжком в неизвестность.
«Львы прыгают, когда захотят». Откуда это? И вдруг Ахмета озарило. Конечно!
Пока компания негромко переговаривалась, переводя дух и собираясь с силами, Ахмет поднялся. Сделал шаг, другой…
