кусочков.
Было страшно, но я изо всех сил старался не обращать внимания на новые мешающие детали сна, понимая, что у меня есть всего несколько минут для того, чтобы научиться видеть то, что скрывается в глубине холодных глаз. Я знал, что найти ответ сейчас – это единственный способ в настоящем мире прочитать мысли Натаниэля, перестав причинять ему боль.
– Научись управлять самим собой, прежде чем лезть в чужие головы, – привычно издевательским тоном произнёс Второй Я.
Мне хотелось закричать от того, что всё вокруг медленно погружалось во тьму, мигающую миллионами светящихся глаз. В каждом таком взгляде были тысячи чувств, эмоций и пугающих тайн, но они были беспорядочными, некрасивыми и даже как будто неживыми.
Я терялся в этот странном пространстве, отдавая страху последние силы, вместо того чтобы бороться с своим настоящим противником.
Почувствовав дрожь во всем теле, я вдруг подумал о том, что бы сказал Натаниэль, если бы оказался рядом со мной, и в голове словно в ответ на мою беззвучную просьбу о помощи внезапно возникли сияющие слова. Я прочитал: «Беспорядок невозможно контролировать», и эта простая мысль, уже озвученная Натаниэлем однажды, пронзила меня, словно молния.
Мне стало понятно, что я не должен бояться темноты вокруг. Она перестала иметь ко мне какое-либо отношение, как бред, являющийся побочным эффектом температуры сорок градусов.
Я Второй все ещё смотрел мне в глаза, но теперь он казался всего лишь отражением меня самого, как будто осколок сознания, почему-то не захотевший мне подчиниться, пытающийся бороться и существовать отдельно.
Мы последний раз в жизни играли с ним в «гляделки», понимая, что победитель навсегда получит полный контроль над моим существом.
Я рассмеялся. Мне действительно стало смешно и одновременно удивительно от того, как я не смог догадаться раньше:
– Ты прав. – Я отвёл взгляд и посмотрел сквозь воображаемое зеркало. – Я никогда не научусь читать твои мысли. А знаешь почему? Потому что Ты и есть Я.
На секунду всё вокруг застыло, словно прислушиваясь ко мне. Я тоже замер сам перед собой в пустоте, наконец-то точно зная, что нужно сделать. Без тени сомнения посмотрев в голубые глаза Частички Самого Себя, я приказал спокойно и властно:
– Возвращайся назад.
И Второй Я, еще несколько минут назад казавшийся чужим и пугающим, не посмел ослушаться. Каждый из нас шагнул словно навстречу зеркалу, и мы слились в единое целое.
Кажется, это был последний теплый день майских праздников, но мы с Натаниэлем даже не собирались выходить на солнечную улицу, продолжая готовиться к экзаменам, до первого из которых оставалось чуть больше двух недель. Мне совершенно не хотелось гулять, а Натаниэль иногда смотрел в окно немного грустным взглядом, словно видел такое яркое солнце в последний раз в жизни и хотел как можно лучше запомнить его.
– Скажи, – проговорил я, поднимая глаза от учебника. – Почему ты так хочешь, чтобы я прочитал твои мысли?
– Потому… – Натаниэль смутился, пытаясь вспомнить ответ, придуманный заранее на случай, если я спрошу нечто подобное. – Потому что, если у тебя получится, это будет… волшебно.
Я снова невольно поразился детскости его суждений. Удивительно, но он, похоже, совершенно не осознавал, насколько это страшно, когда кто-то может проникнуть в твои самые сокровенные мысли, их беспрепятственно читать и управлять ими. Я бы никого не пустил в свою голову добровольно и уже тем более не стал бы так упорно настаивать на том, чтобы кто-то учился читать мои мысли.
– И что, хочешь сказать, у тебя нет никаких секретов? – усмехнувшись, крайне язвительно уточнил я.
– Ну… надеюсь, я не буду думать о чём-то ужасном, – уклончиво ответил Натаниэль, на самом деле отлично понимая, что я имею в виду. – Но знаешь, если бы кто-нибудь мог узнать обо мне всё, я не против, чтобы это был ты.
– Ладно, только не устраивай сцен.
Я улыбнулся той торжественности, с которой Натаниэль произнёс последнюю фразу, и, невольно подумав о нашем недавнем разговоре на лестничной площадке, добавил, в полушутку припоминая ему то, что он не сказал, что живёт в доме, на крыше которого мы познакомились:
– Что, прямо совсем нет никаких тайн?
Вместо того чтобы улыбнуться в ответ, Натаниэль недоверчиво посмотрел на меня и сказал:
– Я пишу книгу, – таким тоном, как будто никогда не говорил мне об этом. – И я бы очень хотел, чтобы ты первым прочитал её.
Удивительно, но это решение как будто далось ему гораздо сложнее, чем осознание того, какие непредсказуемые вещи я могу увидеть, попав к нему в голову. Это было неправильно, как будто Натаниэль не боялся, что я разочаруюсь в нём самом, но не хотел, чтобы мне не понравилась его книга.
– Мне понравится, – сказал я уверенно. – Я ведь уже люблю её. С самой первой главы.
– Помнишь, когда я нечаянно написал тебе. Прислал кусочек другой книги. Я ведь мог быть кем угодно. Что, если бы я оказался, например, девочкой?
– Не думаю, что это многое изменило. В любом случае ты был самим собой.
