ученица Безносой?! Ты Бяла?!
Агнешка почувствовала, как в груди закипает гнев.
– Не суди, князь, о чужой жизни. Не ты один со смертью знаком…
Не успела она договорить. Князь, пошатываясь, приблизился, схватил за плечи, сморщил в пальцах черную плотную ткань платья.
– Ты его знаешь? Он учил тебя? Он поэтому сегодня к тебе заходил?
– Да кто? – не поняла Агнешка.
– Старик Мечислав. Высший маг. Я видел, как он в дверь твою вошел. Пошел за ним, да только его разве догонишь? Только тебя нашел, да не сразу увидел, что морок наброшен.
– Не было здесь никакого старика. Задремала я. Прошлое затянуло, раны старые разбередило. Проснуться не могла. Никто ничему колдовскому меня не учил. Не колдунья я, травница. Мать научила лекарскому искусству, а как не стало ее – одна жизнь у меня в наставниках.
Видно, не поверил князь, задумался. Гнев его понемногу утихал. Слабость после выплеска колдовской силы взяла верх: Владислав опустился на скамью, потер ладонями лицо. Потом со странным выражением уставился на свои руки, тихо проговорил:
– У меня перед глазами…
– Что?
Чувство опасности, благодаря которому выжила Агнешка в самые трудные дни, настойчиво напомнило о себе. Вернулась сила, легкая дрожь поселилась в теле – вскочить, бежать, спасти себя, укрыться от беды.
– Стой, – пригвоздил ее словом к месту князь. – Не вздумай бежать. До двери не доберешься. Сила моя на тебя не действует, это верно, но двери и окна меня послушают. К тому же Игор куда быстрее, чем ты.
– Если сила не действует, почем знаешь, что побегу? – глянула исподлобья Агнешка.
– Не первый день на свете живу, только и всего. И на людей смотрю внимательно. Научился кое-что примечать. Не силой единой истиннорожденные власть удерживают, Ханна. А может, и не Ханна ты вовсе?
Агнешка вздрогнула. Князь усмехнулся, понял, что угадал.
– Ну, давай знакомиться заново, травница. За дверь эту ты не выйдешь, поверь на слово, пока не расскажешь мне всего, что я должен знать. Отчего-то выбрал тебя мой почтенный учитель, высший маг Мечислав – значит, не простая ты мертворожденная лекарка. И дар твой особенный. Кто ты? Зачем явилась в Черну? Как все, убить меня мечтаешь?
Владислав говорил с каким-то болезненным злорадством. Словно гордился умением наживать врагов. Агнешка отрицательно покачала головой.
– А зачем тогда ты явилась? Зачем терпишь все? Ради какой цели? Чего ждешь?
– Жду, когда ты средство от радуги сыщешь! – выкрикнула, не выдержав его тяжелого взгляда, Агнешка.
– И об этом знаешь? Видно, о тебе он и говорил… – Владислав снова задумался.
Вот он, единственный миг для побега. Агнешка вскочила и рванулась к двери, побежала по переходу, надеясь, что не успеет Владислав крикнуть своего великана.
Но одна из дверей с громким стуком захлопнулась прямо перед ее лицом, и сколько ни дергала Агнешка, не поддавалась тяжелая дубовая створка. Захлопнулись, едва не слетев с петель, ставни на окнах. Плача и размазывая по лицу слезы, девушка била кулачками в дверь, в наглухо закрытые окна, но тщетно. Она оказалась в полутьме запертого со всех сторон перехода между крыльями княжеского терема.
Владислав шел медленно, засветив над головой один-единственный колдовской шар. Видно было, как он устал, с каким трудом переставляет ноги. В трепещущем свете шара стало заметно, что князь немолод. Из стальных глаз Чернца смотрела тьма.
Агнешка испугалась. Испугалась настолько, что, едва сбоку, в нише, которой она раньше не замечала, открылась небольшая дверь, за которой мерцал слабый свет, она бросилась к ней со всех ног, нырнула в едва освещенный лаз и, оступившись, полетела вниз по мелким, растрескавшимся от времени каменным ступенькам. Запуталась в просторном черном одеянии, закричала.
Глава 40
– Что ты верещишь, дура? – прошипел он.
Крик оборвался. Иларий зажал девчонке рот рукавом.
– Не ори, обознался я. За другую принял.
Да и как не принять. В потемках и ростом показалась похожа, и волосы, в косу заплетенные, светлые, с рыжиной, косынка белая.
И мысли не было, что не станет его Агнешка вот так разгуливать по Гатчине. Не успел Иларий узнать, отчего она бежит, да только уверен был – есть у лекарки причина таиться по лесам. Не просто так ведь деревенские ее вилами гнали. Нет дыма без огня.
И все же, едва увидел в конце улицы девчонку с косой – ноги сами понесли к ней, сердце заколотилось в висках, не позволяя собрать разлетевшиеся мысли. Осталось лишь оглушительное, по всему телу звенящее: «Она! Она!»
Но не она оказалась. Другая. Покладистая девчонка, отходчивая. Заночевал Иларий у нее в крохотном домике на окраине села. Горячая оказалась
