— И что же не так с невестой? Ну? Чего молчишь? — напрягся Бессмертный.
— Люди многое судачат, да не все правда…
— Говори!
— Болтают, что девка твоя из мавок уродилась, что кровью она питается да по ночам голой в лесах разгуливает.
— Бред.
— Я ж и говорю — не все правда.
— С чего такие домыслы? От кого слышал?
— Говорю же, слухи. Да ты, царь, сам посуди. — Прислужник нервно одернул кафтан. — Мы давно в мире живем, горя не знаем, а тут вдруг Горислав себе женку новую присмотрел. Да не абы кого, а саму невесту Кощееву, значит. Народ обеспокоился, ярости твоей испугался. А потом вдруг ни с того ни с сего давно помершая проклятая царевна вернулась, на трон сесть захотела, да еще и мужа, в твоем царстве выбранного, с собой привела. Вот народ и забеспокоился, запереживал.
— Либуша у меня жила. И проклятие все выдумки! Али не веришь?
— Верю, царь, верю. Да только люди-то другое говорят. Куда ж ее на трон…
— Так неужто под рукой у безумца лучше жить?
— Горислав неумен, это верно, но тих, как ребенок, склок не допускает. Да и не в Либуше дело даже. Она же не одна вернулась, понимаешь? Тебя с собой привела да невесту твою, ту самую, с которой все перемены и начались. Вот люди и придумывают небылицы, девку твою очерняют.
— А телегу-то зачем сожгли?
— Для устрашения, думаю.
— Неужто меня запугать решили? — Кощей хохотнул.
— Не тебя, а ее. — Холоп кивнул на меня. — Струхнула бы, да и увела тебя с нашей земли поскорее.
— Это вы зря, — Бессмертный еле сдерживал смех, — Верико сама кого хочешь напугает.
— Так говорю же — люди. По отдельности-то каждый умен, а вот сообща… — Прислужник вздохнул. — Нет телеги теперь, не обессудь.
— Ну ладно! — Либуша решительно прервала его излияния. — С народом разберусь сама. Так разберусь, что лучше царевны и не найдут! Но это после, а сейчас велите другую телегу заложить. Уж не обнищаем, коли своей повозкой поделимся.
— Так никакой нет. Все пожгли.
— Как? И наши тоже?
— Во всем царстве ни одной не осталось. В знак протеста, значит.
Кощей испустил вздох, похожий на рычание. Видимо, разозлился. Я тоже была не на добрый лад настроена, но решила — черт с ними, пусть живут как знают. Либушка сама с ними разберется, она девка умная и решительная, не в папеньку уродилась.
— Да и не надо нам никакой телеги, ну что вы, в самом деле, — улыбнулась я, стараясь сгладить обстановку. — Мы с Кощеем и на одном коне доедем. Как в прошлый раз, помнишь? Ты впереди сядешь, меня обнимешь… И все будет хорошо.
Бессмертный сразу подобрел, в глазах загорелась веселая искорка, очевидно, понравилась идея.
— И все будет хорошо, — повторил он. — Решено, едем без телеги.
Кажется, даже Либуша вздохнула с облегчением.
Дорожка петляла.
Я искоса взглянула на Кощея и заметила, как жених с раздражением растоптал одиноко растущую травинку.
С тех пор как мы выехали из Подземного царства, прошел уже целый день. Сначала мы радовались солнцу, наслаждались ветром, вдыхали ароматы полевых цветов, а потом у меня затекла спина. В общем, верный конь помог нам только в первые три часа, а все остальное время служил лишь обузой. Почему? Так все элементарно просто, моя избалованная цивилизацией задница не выдержала столь долгого сидения на лошадином крупе, и как итог — мы идем пешком.
— Кощей, — подергала я его за рукав. — Ну Кощей… хватит дуться.
Он лишь скривился.
— Ну прости, я не специально. Знаешь ведь, что не могу долго верхом ехать. Сейчас пройдемся чуть-чуть, и вновь поскачем.
— Это твое чуть-чуть уже семь часов длится. Надо было ждать, пока новую телегу построят.
— Не-не-не, это же сумасшедшее царство с ненормальным правителем! Надеюсь, хоть Либуша наведет там порядок. А мне там не понравилось.
— А мне казалось, ты была в восторге.
Я взяла его под руку.
— Конечно, интересно посмотреть что-то новое, но дома-то лучше.
