— С ним. Если не вернешь меня на то место, откуда взял, Бессмертный обидится. А в гневе он страшен, сам знаешь.
— Знаю, как не знать, не по своей воле ежегодную дань девицами плачу. Да только пойми — твое спасение во мне! За меня замуж пойдешь, и все, кончатся мучения. Сразу ненужной Кощею станешь. Зачем ему пользованная баба? А вообще, знаешь что? А давай-ка мы с тобой злодея перехитрим! Когда там у вас свадьба?
— Завтра… может быть, послезавтра, — с опаской повторила я.
— Вот! А мы с тобой тоже свадебку завтра сыграем!
— Нет!
— Да!
— Нет, я не хочу замуж!
— Ты умом помутилась от радости, вот и городишь ерунду.
— Если кто и помутился умом, то точно не я. Быстро верните меня Кощею!
— Опять на «вы»? Знаешь что? Надоела ты мне, девка! Голова аж разболелась. Эй, стража! В темницу ее! Завтра побеседуем, прямо на свадебке!
Рослые молодцы подхватили меня под руки и, не давая вырваться, поволокли к выходу.
— Чаяна! Почему нельзя царя на «вы» называть? — первым делом спросила я, едва захлопнулась дверь подземелья.
— Так никого нельзя, Вера!
— Почему?
— Ну как же… — Чаяна растерянно оглянулась на Голубу. — Так только к врагу обращаются, а коли к человеку с добрыми намерениями, коли дружины да войска за ним не видишь, то на «ты» говорить надобно. А что?
— Да я оговорилась маленько, Горислав меня за это выгнал.
Чаяна пожала плечами — ну мало ли, бывает.
— И как тебе царь? — Голуба растянула губы в иронической улыбке. — Замуж звал?
— Не просто звал — приказывал.
— И мне. Дай угадаю: он тебя из плена спас и теперь жениться должен?
— Да.
— И меня спас, — грустно усмехнулась Голуба. — От мужа. И как я ни убеждала, что по любви замуж выходила, по согласию, все равно не поверил. Но теперь-то меня точно отпустит! Теперь у него новая забава появилась, отныне все внимание — тебе. Свадьбу уже назначил?
— Завтра, — поморщилась я.
— А что так скоро? Со мной свадьбу только на третий день играл.
Чаяна охнула.
— Как играл? Он женился на тебе?
— Да кто ж ему позволит? Чудной он, умом тронутый. Взял за руки, поклялся беречь и любить, потискал немного, да и обратно в темницу отвел, вот и вся свадьба.
— Что сделал?
— В темницу отвел.
— Нет, до этого. — Я присела рядом с царицей. — Потискал?
— Совсем немного. Не страшно даже.
Мы с Чаяной переглянулись. Ну уж нет, это мне совсем не подходит. На такое я не согласна!
— Чего кривишься? — Голуба рассмеялась. — Не бойся, он же блаженный и не помнит уж, что с женой делать надо. Так, тут потрогал, там погладил. Потерпеть можно.
— Да не собираюсь я ничего терпеть!
— Куда денешься-то? Будешь числиться его женой, пока Кощей не спасет.
Кощей… Господи, ну зачем я вздумала отношения выяснять? А вдруг он и правда обиделся и искать меня не станет? Нет, должен искать. Должен! Кощей, Кощеюшка… Чудо ты мое бессмертное, найди меня поскорее, ну пожа-а-алуйста!
— Голуба, а как тебя похитили?
— Как и тебя. Вышла в сад погулять, налетел вихрь, темно стало, глаза открыла — глядь, уже тут стою.
— Ну вот, а мы думали, что тебя Баба-яга украла.
— Так это Яга и была.
