— В чем дело? — излюбленным жестом приподнял брови он. — А… та важная беседа, о которой ты упоминала. Ну что ж, спрашивай.
Марфа с Ягой не сговариваясь поднялись и, оправдавшись срочными делами, оставили нас наедине.
— Ну что там у тебя? — Кощей благодушно улыбнулся.
Я вздохнула. Лишь бы вновь не поругались.
— Помнишь колечко, что ты мне подарил? Серебряное, со змейкой?
— Помню. Потеряла? Не беда, завтра пойдем в сокровищницу, новое выберешь.
— Нет, дело в другом, хотя за подарки, конечно, спасибо. Просто тут… — Я замялась.
— Ну?
— Тебе известно, чьим оно было раньше?
Бессмертный задумался.
— Не припомню. Да что с тобой? Мрачнеешь, будто весть дурную сообщить хочешь. Договаривай, раз начала.
— Это кольцо принадлежало дочери Горислава.
— И что?
Я взглянула в озадаченное лицо мужчины. И вправду не понимает, спокоен, безмятежен. Обманула, значит, змейка.
— А где сейчас пропавшая царевна, знаешь? — почти успокоившись, спросила я.
— Да чего знать-то? Вон в подвале сидит, уж лет десять как.
Дыхание перехватило, словно кто-то чужой стальной рукой перекрыл кислород.
— Что? — Мне не хотелось верить собственным ушам.
— В подвале сидит. Да что не так-то? — искренне недоумевал Кощей.
— Ну ты совсем… Гад!
— Да подожди ты. При чем девка-то?
— Какого рожна она тебе сдалась? В пленницу поиграть захотел? Или у вас с Гориславом старческий маразм один на двоих? Он твоих невест ворует, а ты с его дочерью забавляешься?
— Верико…
— Кобель!
— Верико!
— Ну давай, раскрывай свою личную жизнь! Невест, значит, он домой отправляет, влюбляться боится, а в подвале красотку держит, так сказать, на постоянной основе. Что смотришь? Скажешь, не права?
— Дура ты.
— Ах, это я дура? А ты… ты…
— Ну и кто я? — Кощей усмехнулся.
— Жених мой, вот кто! И никаких девок в твоем подвале я не потерплю! Откуда она вообще взялась?
— Горислав отдал. В уплату долга.
— Собственную дочь?
— Представь себе, именно дочь. — Бессмертный сложил руки на груди. — Моим словам поверишь или у нее самой спросим?
От его хладнокровного голоса я немного успокоилась.
— Рассказывай. А потом и к ней наведаемся.
— Дела эти не тайные, скрывать нечего. Десять лет назад решил Горислав, что пора прекратить мне дань выплачивать. Слишком много невест, мол, как бы не зажрался. Ну и пропустил одно лето, — чуть прищурился Кощей, вспоминая давние события. — Я, конечно, осерчал немного.
— Немного?
— Совсем чуть-чуть. Полцарства сжег, поля вытоптал, реки высушил.
— Всего-то.
— Я и говорю: чуть-чуть. Ну, Горислав, конечно, слезно умолял простить. Мол, вину признаю, больше так делать не буду.
— А ты?
— А что я? Я злодей, именем которого детей пугают, надо же оправдывать людскую молву. Вот и приказал привезти мне девку в плен, да такую, чтоб могла искупить царскую вину. Кто ж знал, что этот дурак дочку собственную пришлет? Ну не отсылать же обратно. Не по чину мне от подарка отказываться.
— Оставил, значит?
— Оставил. В подвале хоромы построил, чтоб не нуждалась, мужа ей сыскал из местных. Так и живут, вроде не жалуются.
