После того как все ушли, комната показалась Рене слишком большой, у нее появилось такое чувство, что до дивана, на котором сидели девочки, так далеко, что ей надо будет закричать, чтобы они ее услышали. Она начала ходить взад и вперед, собирая пустые бумажные стаканчики из-под кофе, бросая их в мусорное ведро и пытаясь вспомнить, не говорил ли Киран чего-нибудь такого, что могло бы указать на то, куда именно он пошел. Все, разумеется, отлично понимали причину, заставившую его убежать. Он отправился на поиски Макса.
Рене винила в этом себя. Ей следовало сказать Кирану правду, вместо того чтобы представлять дело так, будто пес просто убежал, когда помощник шерифа пытался отвести его в приют. К тому же, вспомнив тот разговор на повышенных тонах, который она и остальные взрослые вели между собой в гостиной после того, как он пошел спать, она поняла, что их громкие голоса, должно быть, были слышны и в спальне Уэндела, где на диване лежал Киран. Она закрыла глаза, и ее тело сотрясла дрожь, когда она представила себе своего младшего сына, застигнутого бураном во время розысков пса, которого, возможно, даже уже нет в живых. Если бы только Макс вернулся к себе домой, ничего этого бы не случилось.
Рене посмотрела на Меган:
– Я позвоню Трэвису.
– Зачем? Он же сказал тебе, что позвонит, если пес вернется домой.
– Знаю, – сказала Рене, находя в контактах его номер. – Но, может быть, он решил, что уже слишком поздно, чтобы звонить.
– Алло?
Голос Трэвиса звучал хрипло и сонно, и Рене сразу же пожалела, что не прислушалась к совету невестки. Но теперь, когда Трэвис все равно уже не спит, прервать связь, так ничего и не сказав, будет еще хуже, чем задать ему глупый вопрос.
– Привет, – сказала она. – Простите, что беспокою вас, но я хотела узнать, вернулся ли Макс домой.
– Нет, – ответил Трэвис. – Я так его и не видел. А вы?
Рене сглотнула и попыталась говорить ровным тоном.
– Нет, – сказала она, – я его тоже не видела. И Киран…
Ее голос дрогнул.
– Что с Кираном? Рене, что произошло?
Рене покачала головой.
– Он убежал. Мы думаем… мы думаем, что он отправился на поиски Макса.
– Я сейчас приеду.
– В этом нет нужды, – сказала она. – Помощник шерифа и группа волонтеров уже ищут его.
– Я знаю, что нужды нет – я просто хочу к вам приехать. Дайте мне минутку, чтобы что-нибудь надеть, и я немедля буду у вас.
Она кивнула, чувствуя облегчение и благодарность, несмотря на то что понимала, что его приезд, вероятно, ничего не изменит. Если им не удастся как- то догадаться, куда именно отправился Киран, единственное, что им останется, так это предоставить волонтерам обыскивать местность и ждать, когда привезут поисковую собаку.
В парадную дверь кто-то постучал, потом открыл ее и вошел в прихожую.
– Привет, – сказал приятный женский голос. – Есть кто-нибудь дома?
Рене подняла глаза и увидела, как в кухню входит Мэгги МакРэй с большой коробкой в руках.
– Я принесла еды для ваших волонтеров, – сказала она, открывая крышку. – Тут пончики, сладкие булочки, пара термосов с кофе плюс сандвичи на тот случай, если поиски продлятся долго.
Она достала из коробки поднос с сандвичами и открыла холодильник.
– Можно я поставлю их сюда?
– Ставьте, – ответила Рене, – если сможете найти для них место.
– Места будет достаточно, если вынуть отсюда индейку, – сказала Мэгги, выдернув птицу наружу. – В фургоне у меня есть сумка-холодильник. Можете подержать индейку в ней, пока не придет время ставить ее в духовку.
Она поставила поднос с сандвичами на полку и закрыла дверцу.
– Я скоро вернусь.
С тех пор, как Мэгги вошла в дом, Уэндел, ходя кругами, подходил к ней все ближе и как раз стоял за ней, когда она повернулась, чтобы уйти.
– О, привет, Уэндел, – сказала она, стремительно пройдя мимо.
Он посмотрел ей вслед, потом повернулся, удивленно разинув рот.
– Кто эта женщина?
– В каком смысле кто? Это Мэгги МакРэй.
Он оглянулся через плечо.
– Это была Мэгги?
